— Почему и командир полигона, и другие руководители всегда идут в гости к тебе, а не в соседний коттедж?
— Лучше об этом спросить соседей, почему у них не бывает гостей? Наверное, у нас им нравится.
Из-за частых коммерческих пусков приходилось проводить на полигоне продолжительное время. Мы-то люди привычные, а каково иностранцам! От дома далеко, речь чужая, никаких увеселительных мероприятий. Такой быт был непривычным для наших зарубежных коллег.
С огромным удовольствием они принимали приглашение приехать в гости. Да и сами часто приглашали к себе. Все это облегчало для нас, технарей, взаимопонимание. Более доверительными становились производственные отношения.
Так что наш коттедж резко выделялся среди других.
Вечер прошел в рассказах об Америке, об отношении к работе американцев, не обошлось без шуток и анекдотов.
Через день — запуск.
Накануне, как обычно, примерно за 8 часов до КП, подъехала госкомиссия.
Все проходило буднично, без ажиотажа. Бункер казался пустым. Все при деле.
5 июля в 5 часов 47 минут состоялся старт ракеты. Зрелище запуска ранним утром всегда поражает, особенно когда ракета как бы из тени прорывается к солнечным лучам.
Из репортажа следовало, что все идет нормально.
Дождались и работы блока: все шло как нельзя хорошо.
— Есть отделение космического аппарата.
В комнате управления хлопают в ладоши. Очередная победа.
Мы не подвели. Наши пуски открыли дорогу служебному модулю МКС.
Наутро узнали, что при работе второй ступени «Протона» обнаружены неполадки в системе наддува. Долетели нормально, но почему-то падало давление, нужно было выяснить причину. При хорошем качестве приема телеметрической информации это сделать несложно. И, действительно, разобрались и дали повторное заключение.
Пуск служебного модуля «Заря» к международной станции прошел без замечаний.
Но это — другая история. Думаю, ее расскажут создатели «Зари».
ПО СВЕЖИМ СЛЕДАМ
Быстро пролетели полгода. Успели запустить пять космических аппаратов по коммерческим программам.
Год 2000 стал рекордным. Наш блок четырнадцать раз работал на орбите, и без замечаний. Число запусков было большим даже по меркам бывшего Союза. И это при полуживой космической отрасли. После «Гейзера» запустили еще четыре коммерческих аппарата. Все шло хорошо, как говорят, по накатанной дорожке.
А вот коммерческий запуск КА «Панамсат-10» с Байконура в начале мая 2001 года стал особенным. От заседания госкомиссии, посвященного запуску «Панамсат-10», осталось какое-то неприятное чувство внутри. Вроде все в порядке. Замечаний к блоку нет. Дано «добро» на продолжение работ. Но внутри гадкий осадок.
Невольно стал размышлять, из-за чего все это. Началось в Москве! Получил, как всегда, факс от председателя межгосударственной комиссии В. Л. Иванова, который сообщил, что 8 мая 2001 г. в 18 часов местного Байконурского времени на площадке № 92–50 состоится заседание комиссии по запуску космического аппарата «Панамсат-10». Это не первый запуск такого аппарата на ракете «Протон» с разгонным блоком ДМ. И если говорить обо всех коммерческих пусках, это уже двадцать четвертый. Схема отлажена, все знают порядок своих действий. Правда, в коммерческих пусках был полугодовой перерыв, но никто ничего не забыл.
Наше предприятие, как положено, проверило на техническом комплексе разгонный блок, провело его заправку. Параллельно готовилась ракета. Собрали всю систему вместе: ракета, разгонный блок и космический аппарат. Ликвидировали все недостатки, замеченные во время испытаний. Установлена дата вывоза (она строго привязана к дате пуска). Но тут вмешался великий праздник, который отмечают все народы бывшего Советского Союза, — День Победы. В этот священный для всех день работать было грех. Вот и назначили на 8 мая госкомиссию, а на 10 мая 2001 г. — вывоз на старт.
Неожиданно 5 мая — звонок от Генерального:
— Получил сообщение из Росавиакосмоса. Теперь пуск будет проводить государственная комиссия, сопредседателем которой назначен Александр Николаевич Кузнецов.
— Но вы уже подписали командировку и дали указание нашему авиаотряду. Самолет заказан, я лечу. У меня есть вызов от Иванова. Не видел приказ, что его комиссия отменена.
— Возня какая-то. Мне сообщили, что теперь есть одна комиссия по проведению летных испытаний всех ракет и космических аппаратов, куда входят все генеральные и главные конструкторы разработчиков.
— Тогда я с вашего разрешения подготовлю доверенность, что вы возлагаете на меня роль технического руководителя.