Неожиданно, как бы проснувшись, самарчане начали делать эскизный проект аналогичного ракетного комплекса. В результате Центральному научно-исследовательскому институту машиностроения были представлены два проекта. По предложению РКА их презентация состоялась в зале коллегии. Конечно, глубина проработки была настолько разительной, что доклад начальника проектного подразделения ЦСКБ Н. Смирнова выглядел детским лепетом.
Руководство Росавиакосмоса тянуло с решением вопроса о закреплении ведущей роли в этом комплексе за РКК «Энергия», поручив ЦСКБ выпустить дополнение к эскизному проекту.
Мы не понимали, почему так усиленно тянут в проект самарчан. Нам тоже советовали, чтобы нашли общий язык с ЦСКБ. Вскоре получаю команду от Генерального:
— Слетай в Самару, попробуй еще раз договориться о совместной разработке ракеты.
— Хорошо, заодно нужно посмотреть, что сделал Петренко. Его филиал по вашему «указанию» торопится с конструкторской документацией.
— Вот и посмотри.
Поездка в Самару прошла, как обычно: Домодедово, самолет, полтора часа, и ты в Курумычах. Здесь уже встречают, и сразу отправляемся на предприятие. В кабинете С. А. Петренко, к своему удивлению, увидел А. М. Солдатенкова.
— Привет. Как жизнь?
— Привет. Необходимо поговорить.
Понимаю, что не случайно Александр Михайлович пришел в Волжское конструкторское бюро.
— Разговор есть, — продолжал Александр Михайлович, — нужно как-то помирить наших генеральных.
— Да они вроде и не ссорились. Только ЮП сказал, что вы не хотите делать «Ямал». Поставили его в очередь за «Русью».
— Вы тоже должны нас понять. Мы уже более семи лет занимаемся «Русью», и все топчемся на месте. Денег нет, а те, что есть, распределяют в РКА. А потом «Ямал» может помешать «Руси», это и настораживает наше руководство.
— А может, сразу делать «Ямал»? Ведь еще никому не помешала лишняя масса выводимого груза.
— Но это уже политика. Сейчас это сделать трудно, никто не поймет. Нам-то нравится ракета. Скажу по секрету, Крайнов уже предложил «Ямал» австралийцам. Они очень хотят создать свой космодром на острове Рождества в Индийском океане.
— Как «Ямал»? Не понял.
— А что тут понимать, «Ямал» сумеет вытащить на переходную орбиту к геостационару более четырех тонн. А это уже неплохо.
— Да мы на разгонном блоке ДМ и «Протоне» тянем с Байконура примерно такую массу. Рынок есть. Так давайте договариваться, как работать.
— Мы одни не сделаем новую ракету, а ходить в пристяжных не хотим.
— Но как вы могли тогда торговать нашими идеями?
— Сам удивляюсь. Но нужно было найти решение. Вот если бы отдали нам первую и вторую ступени, вернее вторую, ведь первая и так наша, то мог бы получиться компромисс.
— Надо подумать. Полагаю, это возможно, только за нами третья ступень, разгонный блок, а также ракета в целом.
— Вот мы и поняли друг друга. Пойду доложу Аншакову. Вы ведь завтра встречаетесь?
— Да, утром.
— Попробую убедить.
— Но мне нужно доложить своему Генеральному. Ты же понимаешь, что это должно быть его решение.
— Конечно, понимаю.
На том и разошлись. Станислав Александрович Петренко не вмешивался. Но как только А. М. Солдатенко вышел из его кабинета, выпалил:
— Да не сделают они ничего. У них конструкторов то нет. Некому разрабатывать баки. К нам прибегут.
— Не суетись. Прибегут — это хорошо, значит, ты без работы не останешься. Поживем — увидим. Утром пойдем со мной к Козлову, послушаем, что он скажет. Ты учти, к сожалению, завод под ним. А менять завод-изготовитель ракеты неразумно, да и вредно, Кирилин и так без работы. Его завод «Прогресс» вместо пятидесяти ракет стал выпускать на порядок меньше.
— Да, Кирилина бросать нельзя.
— Вот видишь.
Утром отправились в ЦСКБ к Геннадию Петровичу Аншакову. Поздоровались. И чтобы не затягивать, начал сразу:
— Солдатенко доложил о нашем разговоре?
— Конечно.
— Есть предмет для разговора или нет?
— Ну, ты уж сразу быка за рога. Думаю, что договориться сможем. Я в принципе согласен. Детали можно оговорить отдельно. Но нужно доложить Дмитрию Ильичу. Его сейчас нет, будет позже.
— Давай напишем решение и пойдем к нему уже с бумагой. Подпишет — хорошо, не подпишет — значит разошлись.
— Согласен.
Решение должно быть коротким. Набросали решение, но внутри «холодок». Не много ли беру на себя?