Многие из всадников доставали такие же длинные луки и начинали крутиться в бешеном хороводе, посылая друг в друга стрелу за стрелой.
Тем не менее яростность битвы ничуть не уступала тому, что творилось на основном поле боя.
Но все происходящее затмило то, что произошло, когда деревья на противоположном от Стаса конце проплешины задвигались и начали возноситься вверх.
Ордынцев в восхищении широко раскрыл глаза, глядя, как из земли, тяжело ступая, поднимается гигантский каменный воин. Часть его спины и головы были покрыты так и не отвалившимся лесом, создавая удивительную зеленую гриву.
Словно жуткая сказка воплотилась в жизнь, и магия, которой место только в книгах и фильмах, решительно ворвалась в реальность.
Вдруг откуда-то снизу из леса ударили десятки, вне всяких сомнений, магических атак. Стас как-то сомневался, что творившееся перед ним безумие можно как-то объяснить технологией.
Туловище и ноги колосса покрыли взбухающие взрывы. Среди взрывов можно было увидеть электрические и огненные вспышки. Иногда мелькали и какие-то синие снаряды. Станислав предположил, что это была оставшаяся стихия — вода.
Нестерпимый грохот вновь сотряс округу, но упоительно резавшие друг друга люди уже ни на что не обращали внимания.
Вниз, кружась, полетели значительные куски камней и земли, но гигант устоял. Левой рукой земляная фигура прикрыла голову, так что по ней пришлось больше всего урона. Большая часть пальцев отвалилась, оставив черный, обугленный обрубок.
Тем не менее земля, повинуясь могущественной воле, вновь начала стекаться к ногам голема и подниматься вверх, латая повреждения.
Владелец же столь огромного оружия не собирался просто так сносить удары. Правая рука, которая почти не пострадала от обстрела, медленно навелась в сторону атакующих, после чего с нее, словно из пулемета полетели тяжеленые камни и куски спрессованной земли.
Учитывая же их вес и скорость, от такого попадания неуютно бы стало даже современному танку, что уж говорить о нежных человеческих телах.
При этом сражение не стояло на месте. Какая-либо организованность, которую обе стороны демонстрировали поначалу, к середине битвы полностью исчезла, сменившись бесконтрольным хаосом.
Люди остервенело убивали друг друга, не обращая внимания на то, что их окружает. Многие разбрелись в леса и там продолжали драться. Полуголые тела, покрытые кровью и грязью, неистово бросались на друга, словно звери. Там, где ломалось оружие, в ход шли кулаки, зубы и камни.
Стас слишком поздно понял, что это может значить.
— Эй, ты! Белокожий! Какому Сегунату ты служишь?! — голос за спиной Стаса был какой угодно, но не дружелюбный.
Ордынцев резко развернулся, поднимаясь на ноги.
Взгляды двух человек встретились. Одетый в самое настоящее дырявое кимоно оборванец, крепко державший коричневое копье, и опрятный, подозрительно молчавший белокожий мужчина.
Как-то внезапно копейщик понял, что непонятный незнакомец мало того, что богато одет, так еще выше его самого на целую голову. От подобного открытия бывший крестьянин лишь еще крепче сжал копье и ответил единственным, что он знал в этой жизни — еще большей агрессией на страх.
— Отвечай, бледнокожая собака, пока я не выпотрошил тебя, как рыбу! — каждое слово сопровождалось угрожающим взмахом копья. Возможно, в обычной ситуации он был бы куда вежливее, но сейчас, в пылу схватки, приоритеты были иными.
Стас же в этот момент изо всех сил боролся с пульсирующей болью в висках и чувством неправильности.
Каким-то мистическим образом он понимал, что говорит смуглый туземец, но он не должен был этого делать. Этим знаниям неоткуда было взяться, и сознание мужчины пребывало в прострации, пытаясь сложить разваливающуюся картинку.
Эта странная двойственность буквально разрывала его голову, мешая думать.
Однако Ордынцев все же сумел побороть приступы тошноты и сосредоточиться на стоявшем перед ним копейщике.
Слова неизвестного языка срывались подобно тяжеловесным камням, которые он изо всех сил ворочал.
— Я… Случайно… Здесь… Оказался… Я… Не… Сегунат.
Возможно, в эту секунду разговор мог повернуть в мирную сторону. Крестьянин в сомнении опустил копье и забеспокоился, что и впрямь чуть было не атаковал какого-то благородного. А кто еще может себе позволить такую богатую и странную одежду?