Альбус не первый раз задумывается о том, а можно было бы что-то изменить в этой ситуации? И вывод очевиден — нет. Нет, нет и ещё раз нет. Школу не создать — учить два-три человека в одном поколении? А кто учить будет? А книги где взять? Можно пригласить гильдейских, но с тем же успехом можно просто создать филиал Бездны. То есть, теоретически можно, ведь если хотя бы зарекнуться о подобном, Альбуса быстренько сошлют на какой-нибудь остров в изоляцию, мол: «Старик устал, старик стал слабоумным, старику надо на покой». И хорошо, если остров будет с хорошим климатом, фруктами и коктейлем. Конечно, на данный момент Альбус мёртв де-юре, но вот решится проблема с Томом, и можно будет «воскреснуть»… Или, может быть, и вправду, хватит? Побриться, сменить образ и уехать во Францию, как в своё время сделал Николя, изучать интересную магию, а не носиться с бумажками, как нюхлер с золотой монеткой?
Альбус наблюдал за тем, как юный мистер Грейнджер начал свою работу по исцелению Аластора, старого друга и товарища. Ощутив поток чистой тёмной магии, мощный и равномерный, без всяких примесей эмоций и негатива, без гадливого привкуса пыток и смерти, за счёт которых классические тёмные волшебники искажают свою магию до тёмной, Альбус ностальгически улыбнулся. Последний раз он ощущал подобное во время одной из дуэлей с Гриндевальдом, уже после того, как они пошли разными дорогами, но до того, как его война волшебников вылилась в ужасы Второй Мировой.
Да, Геллерт был одним из немногих, кто нашёл свой личный способ использовать тёмную магию без необходимости прибегать к радикальным способам искажения своей собственной. И да, он был безумен, но сейчас, после долгих десятилетий размышления и анализа, Альбус понимал, что тёмная магия тут не при чём — Геллерт был безумен давным-давно сам по себе, просто в начале их пути скрывал это с большими усилиями.
Дамблдор вспомнил о встрече с неким Чумным Доктором. Ощущение от его тёмной магии были иные, с примесью эмоций, но безвредные, что тоже показательно — отнюдь не идиот, знает об опасностях.
Мистер Грейнджер выписывал палочкой в воздухе сложные фигуры с невероятной лёгкостью, изяществом, точностью, формируя то отдельные тёмные контуры, то ленты тумана, то рунные цепочки, они то исчезали, то появлялись и сплетались, иногда опускаясь на лежащего на столе Аластора, заставляя того морщиться от неприятных ощущений, но явно не болевых. Сам Грейнджер тихо бормотал про себя какие-то катрены на смеси латыни, греческого и арамейского.
С удовольствием и большим академическим интересом, пусть и без возможности применить подобное хоть когда-нибудь, ведь Дамблдору тёмные искусства недоступны, если он не хочет стать сумасшедшим больше, чем уже есть, он наблюдал за работой мистера Грейнджера, чистейшим тёмным исцелением без всяких примесей, так сказать. Наблюдал, и был рад, что решил поддерживать молодого волшебника, выдавая литературу и откровенно говоря в своё время об опасностях тёмного колдовства — результат очевиден. Разумеется, Альбус понимал, что основной вклад внёс целитель Сметвик и сам мистер Грейнджер, пользуясь своим неординарным умом, решительностью и способностями, но сам себя не похвалишь — никто не похвалит. По крайней мере, не похвалит заслуженно. Остаётся надеяться, что мистер Грейнджер не сбежит из страны при первой же возможности из-за того, насколько граждане считают неприемлемой тёмную магию.
Двадцать минут мистер Грейнджер непрерывно выписывал пассы палочкой, бормоча слова заклинания, создавая всё больше и больше тёмных схем, контуров и рун над Аластором. В один прекрасный миг он резко опустил палочку, направив на Аластора, и все результаты труда, зависшие над столом, резко погрузились в тело пациента. Но Это был не конец — сейчас пойдёт работа внутри тела пациента.
Именно в этот момент Аластор хрипло выдохнул сквозь сжатые зубы, но более не издал ни звука, как не дёрнул ни единым пальцем. Он был в одежде, потому Дамблдор не мог делать выводы о том, что конкретно происходит с телом, но если судить по коже и шрамам на лице, вокруг мест, повреждённых тёмным колдовством, стягиваются под кожей чёрные жгутики, буквально выжигая повреждённые области. Можно было легко заметить, как повреждённая плоть чернеет и улетучивается вверх чёрным же пеплом, неся в себе мелкие сгустки от проклятий, а если взглянуть через артефактные очки, то можно заметить и проявившиеся следы отрезаемой энергетики.