— Полагаю, — решил уточнить я, — раз волшебник — могущественный тёмный, то лучше использовать что-то не тёмная? Мне смысл играть с экспертом на его поле?
— Лучше так. У вас, директор, есть что-то с мгновенной активацией и большой убойной силой.
— Есть парочка… — нехотя проговорил Снейп, сменил палочку на какую-то необычную, странную, которую я не видел ещё в его наборе личных инструментов среди палочек.
Он провёл этой палочкой по ладони, от чего по палочке засветились кровавый руны, а на руке появился и тут же исчез порез. Снейп поднёс палочку ко рту и начал нашептывать что-то неуловимое даже моему слуху, и словно бы слова были на языке, который создан быть неузнанным.
Эмбер чему-то кивнула и в её руке палочка сменилась на посох, а сама она явно готовилась нанести удар.
Что же, есть у меня парочка идей убойнейшего характера, пусть я их не доводил до ума специально. Пара десятков сложных формул в мыслях, взмах палочки больше для вида, и… начинаю нагнетать внутри себя магию шторма, отчего темнеющее вечернее небо, и без того пасмурное, за секунды затянулось свинцовыми тучами, тяжелыми. А использовать я решил одну наработку Экриздиса из его дневников, суть которой довольно проста — массированный и резкий, одномоментный удар полусырой магией по одному противнику, а в качестве эффекта, который формирует магия, ведь без него никак, иначе разойдётся в пространстве энергия без толку, он использовал физуальное и физическое проявление молнии.
Разумеется, в исполнении Экриздиса и в его идеях из дневников, это было исключительно тёмномагическое заклинание, ведь тёмная магия, энергия эта, довольно едкая, хорошо проникает под защиту, а почти всем живым существам тяжело с ней бороться на уровне энергетики тела. Я же решил сделать магическое проявление молнии через эффект энергии шторма, и с большим уклоном в молнию на физическом уровне, с лёгкой примесью тёмной энергии и нейтральной, для универсального эффекта проникновения через защиту пассивную и активную. Достаточно будет дать лишь трещинку, чтобы огромная мощь немагического физического эффекта огромной молнии раздолбила эту защиту.
Мы подготовились. Мы ждали.
Внезапно рядом с посохом над куполом аномалии, появилась необычная воронка аппарации, или чего-то похожего, а оттуда, буквально шёл по воздуху чуть сгорбленный старик в чёрных длинных одеждах, с длинными седыми волосами и бородкой. Одной рукой он словно бы опирался на посох, а второй тащил за шкирку двух людей, скорее всего магглов.
Вот он встал, окинул округу цепким взглядом, взглянул на небо, проявив лёгкой неудовольствие, и подошёл к посоху. Словно какие-то кусочки одежды, старик подкинул двух своих жертв в воздух, и те зависли рядом. Они явно были в сознании.
Старик указал на них свободной рукой, и напротив груди жертв появились по тонкому чёрному штырю. Как только штыри коснулись их, в округу начал проистекать сильнейший поток тёмной магии, завязанный именно на пытках и боли, а старик, ловким движением посоха, начал собирать эту энергию в тусклые, пока ещё совсем не сформированные рунные схемы вокруг себя. Он явно сконцентрировался, а значит, я бы на месте Эмбер выбрал для атаки момент построения связи между первым сформированным контуром, и вторым, пока лишь наброском. Нужно ждать.
И мы ждали…
***
Большой Зал Хогвартса был полон учеников, вот только настрой многих был отличен от должного в этот прекрасный день — прекрасный, пусть и не самый погожий выходной день обернулся непонятным вечером, внезапным перемещением и в замок, а теперь ещё и самой настоящей всеобщей изоляцией здесь, в зале.
Как бы профессора не отвлекали учеников хорошей едой на столах, которую подают не на каждом пиру, ученикам не становилось спокойнее, ведь только слепой и совершенно невнимательный не заметил бы развёртку защитного купола над школой, а если приглядеться, то можно увидеть незначительные его колебания то в одном месте, то в другом, а это может значить лишь одно — купол развёрнут не зря, и прямо сейчас он что-то сдерживает.
Младшекурсники волновались больше всех — они не знали, чего бояться, где и почему. Ребята постарше же подались в обсуждения, предположения, а некоторые готовились отчаянно и самоотверженно защищаться от всего подряд, героических спасая всех остальных, разумеется, при этом лихо помахивая печёными куриными ножками, которые сейчас и держат в руках, сидя за столами.