По доносящимся под землю слухам, стало известно, что короли через своих послов выбирают условия мира, что в скором времени должен воцариться на их землях. Первый шаг к соглашению был сделан королём шэдоу Наравэлем ан'нур Райтэ, а король тэрессов Тэрилен ан'нур Гонтавир ответил на него согласием. Но это лишь битва, война с демонами за Межмирье и его миры насмешливо взирала с порога на попытки её остановить.
— Ина, — протянул на ухо источающий патоку голос зелёного. — Ты с нами? Даже не посмотришь кого я привёл?
Вздрогнув и выныривая из своих воспоминаний, перевела растерянный взгляд со смеющихся жёлтых глаз на вход в Главный Зал, возле которого переминался с ноги на ногу крупный дракон насыщенного лилового оттенка. Тхартэш. Изначальный.
Бурная волна радости, о которой я давным-давно забыла огнём пронеслась по венам и кинула на встречу единственной моей связи с прежней жизнью. Приплюснутая морда дракона оскалила клыки в намёке на улыбку, а в разум ворвались потоки его мыслеобразов. Не имеющие возможности к обороту и человеческой речи, Изначальные общались с помощью мыслей, посылая в чужой разум картинки из того, что они хотели донести.
Но не успела я обнять старого знакомого как мне в живот упёрся острый отливающий ониксовым оттенком коготь, останавливая на полдороги. Дракон задумчиво уставился на янтарит и, подцепив когтём цепочку, что показалась в его лапах тонкой как нить, опустил свою морду ближе к камню, а затем поднял на меня вопросительный взгляд. Возникшие в голове изображения горной слезы и мой образ служили подсказками к пониманию заданного им вопроса.
— Не спрашивай, — дотронулась до лиловых чешуек и погладила их рукой. — Я сама до конца не поняла. Это что-то вроде амулета или талисмана, гора подарила.
Глубокое урчание вырвавшееся из горла Тхартэша напоминало смех и очередной поток образов показал меня посреди пещеры в прозрачном коконе.
— Защищает? — дракон кивнул в ответ и, отпустив цепочку, позволил обнять себя за подставленную шею.
— Ты смотри, — донёсся из глубины большой пещеры восторженный бархатный голос рыжего Шанатэа. — И правда Изначальный её выбрал. Небось и деду помогал с камнями работать, чтобы защитить?
Лиловый совсем по-собачьи сел на попу и, насмешливо изогнув надбровные дуги, склонил голову на бок, окончательно сравнявшись в своём облике с мохнатым животным.
— И что же ты в ней разглядел, старый друг? — черноволосый Владыка пересёк просторы Главного Зала и почесал чешуйки на подставленном с этой целью лиловом носу. — Серьёзно?
Гримонт задумчиво «слушал» образную мыслеречь крупного крылатого зверя и не сводил с меня внимательного взгляда.
— Вот и ещё одна загадка раскрылась, — протянул Владыка, отрывая руку от расстроенно заворчавшего дракона. — А значит, у нас есть козырь перед демонами.
— Что такое? — заинтересованные взгляды друзей сошлись на чёрном драконе.
— Род Ины истребили не из-за её дара, — ответил Гримонт. — И не из-за него её хотели подчинить.
— Ну же, дядя, не тяни, — Баярат нетерпеливо подпрыгивал рядом, не сводя изнывающего любопытством взгляда с Изначального.
— Она — последняя из рода Айвери, — усмехнувшись, начал с общеизвестного факта Владыка, но дальнейшие его слова ввергли меня в шок. — Одного из семи родов, что заперли Айзо в Межмирье. Её кровь сорвёт часть Печати, но демонам нужны все семь потомков. Печать с верховного демона может быть снята только единовременным жертвоприношением тех, в ком течёт кровь её создавших. Тхартэш один из тех, кто сохранял эту тайну, пока в ней была необходимость. Теперь на Айлисе в этом нет нужды. В остальных мирах хранители предупреждены и будут глядеть в оба. Нам теперь нужно найти того, кто замыкал печать от Риана.
Лиловый снова заворчал, привлекая к себе внимание. Встретившись взглядом с Изначальным, Гримонт побледнел и едва удержался на ногах.
— Тихо, ты чего? — поддержал брата вмиг растерявший всю задумчивость Шанатэа.
— Фарейн, — чёрный дракон с трудом взял себя в руки. — Род Фарейна дал свою кровь.
Лиловый Тхартэш перевёл на меня недоумённый взгляд, мотнув головой в сторону растерянных Владык.
— Он пропал, — тихо прошептали мои губы впервые за все эти дни.
В мыслях эта фраза крутилась бесчисленное число раз, мне казалось, что произнеси я её вслух, значит признала бы, что мой муж может уже не вернуться. Но сейчас, по скалам не пошли трещины и пол не разверзся под ногами, мир всё так же твёрдо плыл в своей скорлупе, его сердце билось так же как и моё. Всё осталось по-прежнему и я не рассыпалась на части от тоски.