Выбрались из дома только после обеда. Просто прогуляться, проходя мимо ювелирного магазина, решил для интереса проверить кольцо. К моему удивлению оно действительно оказалось золотым, 583 пробы. Ювелир оценил его в сто пятнадцать рублей. Немного цыганки на мне заработали, при случае поблагодарю. Обручальные широкие кольца стоили по двести пятьдесят — триста рублей, но там вес был пять-шесть грамм. Настя хочет настоящую свадьбу, меня бы устроило просто расписаться и всё. Дело не в деньгах — не люблю коллективные пьянки.
Так же лениво как начался, так день и прошел. Отдохнул, расслабился, завтра новая трудовая неделя. Групповое лечение у меня неплохо выходит, когда один и тот же орган у всех лечишь, быстрее получается.
С гражданской одеждой возникла проблема, у меня её практически не было тут. Да и вырос из старой. А покупать новую — нет желания, как подумаешь о хождении по магазинам… Похожу пока в форме.
Утро, понедельник. Встаем рано, пока доберешься в другой конец Москвы. У Насти экзамен сегодня.
— Приедешь ночевать сегодня? — из ванной слышу Настю. Хорошо я раньше её туда попал, иначе пришлось бы неумытым бежать.
— Если ничего экстраординарного не случится то да. Всё я ушел, удачи на экзамене.
— К черту!
Успел как раз на летучку к главному. С меня он и начал.
— Саша, вчера с Киева звонили, ребенок с облучением в тяжелом состоянии, просят помочь. Сегодня самолетом должны привезти. Займешься?
— О чём речь, конечно. Пока его нет, с остальными поработаю. Угрозы жизни уже нет, но проблем хватает.
— Тебя на неделю оставляют нам, в следующий понедельник едешь в Бурденка.
В отделении новый лечащий врач, точнее старый — с отпуска вышел. Медсестра с порога отправила к нему — уже спрашивал, где я. Стучу, захожу в кабинет. Упитанный здоровый бугай, под метр девяносто ростом, с лица можно сказать жир капает. Чем-то он мне сразу не понравился. Как оказалось не зря. Здороваюсь, называю себя, он с непонятным выражением молча осматривает меня. Наконец раскрывает рот.
— Я зав. отделением Максудов Игорь Сергеевич. То, что у тебя получается без медикаментов кого-то вылечить это замечательно. Но если кто из них умрет, спрашивать будут с меня, а не с тебя. Поэтому прежде чем приступать пишешь мне детально план лечения, я утверждаю у главного, потом только допускаю к больному. Вопросы?
— У меня? Абсолютно никаких. Писать я ничего не буду, ваши проблемы меня не интересуют. Не допускаете к больным — я возвращаюсь в госпиталь Бурденка, а с главврачом сами разбирайтесь.
— Что ты из себя строишь? Можешь валить, соответствующую характеристику мы отправим.
Молча разворачиваюсь, иду обратно к главному. С идиотами беседовать бесполезно. Захожу как всегда не глядя на очередь, секретарша сначала открывает рот, но так ничего и не сказав, захлопывает.
— Что случилось? — удивляется главный.
— Зав. отделением не допускает к работе. Требует от меня план лечения для утверждения.
— Кто? А, там же Максудов вышел, вот еще головная боль моя. Сынок замминистра здравоохранения, выгнать — не выгонишь и толку никакого. Давай так, сейчас скорая едет в аэропорт, встречать киевский рейс, поедешь тоже, а я пока с ним разберусь, он к тебе больше не подойдет.
Так, значит так, через десять минут мчимся во Внуково. Как раз вовремя, самолет уже приземлился. Мальчика выносят на носилках, один врач, второй оказывается отец. Быстро грузимся и в путь. Не теряя времени, осматриваю подростка. Паренек лет тринадцати, в сознании, но под сильными обезболивающими. Осмотр обнадеживает — состояние хоть и тяжелое, но лучше, чем было у пожарных. Интересуюсь у отца.
— Как он умудрился такую дозу схватить?
— С друзьями поехали смотреть пожар на великах, оцепление еще не выставили. Ветер как раз в их сторону был. Домой не доехали — попадали. Месяц лечили, один умер почти сразу, второй неделю назад. А Сашка вот держится пока. Сказали, у вас каким-то новым способом лечат, есть шанс — По лицу видно нелегко ему этот месяц дался.
— Сто процентов гарантировать не могу, но шансы очень высокие.
Максудова в отделении не видно, может отправили в дополнительный отпуск. Меня это мало интересует. Закатываем новичка в ту же палату и за работу. Сегодня ночевать придется тут, пока не буду уверен в безопасности жизни — не уйду.
В который раз убеждаюсь — чем моложе пациент, тем быстрее восстанавливается. К вечеру Сашка уже пытается встать. Стоило отлучиться в туалет, возвращаюсь — сидит в постели.
— Так тезка, быстро принял горизонтальное положение. Потерпи до завтра — подумав, просто отключаю его, усыпив. Так надежнее. До ужина поработал с ним, почти все главные органы опасения не вызывали, могу чуть отдохнуть. В коридоре сидит отец Сашки.