— Какой ужас, — наигранно возмущённо произнёс Хайлас. — А что говорят по этому поводу в Палитарске?
— Возмущены, но не особо. Всё же стоит отметить, что баронский отпрыск пытался отравить героя, что сильно смягчило тамошних судей. Отчего они не торопятся выносить решение. — Сделав короткую паузу, чтобы убедиться, что князь внимает ему, он продолжил, — также я распорядился, чтобы судьи и далее не торопились с решением, на случай если в деле всплывут неожиданные обстоятельства.
— Например, какие? — С лёгкой толикой интереса, поинтересовался Хайлас.
— Например, ваше высочество, показания об отравлении героя могут оказаться ложными. Ведь в наше время не мудрено, когда маги, внушают обычному люду всякую дикость.
— Соглашусь, интересная идея, — одобрительно произнёс Хайлас, подчеркнув свои слова довольной, но сдержанной улыбкой. — Но что если кто-то пожелает ознакомиться с делом? Например, кто-то из любимцев моего достопочтимого братца.
— Ваше высочество, но ведь не зря же говорят, что свидетели долго не живут, — немного злорадно улыбнулся Август, но в следующую секунду его улыбка слетела с его уст, ведь на этот раз на него смотрели крайне недовольно и неодобрительно. Поэтому уже в следующую секунду граф протараторил, — прошу меня простить, ваше высочество. Я позволил себе недостаточно продумать этот момент. — Понимая, что данный ответ никуда не годиться, Август как только мог быстро начал прикидывал различные варианты ответа на заданный вопрос, но ничего путёвого ему в голову не приходило.
Видя беспомощность своего собеседника Хайлас, печально вздохнув, произнёс, — просто убить деревенских, дурная затея. Это вызовет лишь подозрения к судьям и поставит под сомнение их решение, а весь твой «великолепный план» полетит его величеству на стол, как очередная попытка правых подставить героев.
— Ваша мудрость не знает границ, ваше высочество, — почтительно ответил граф, сопроводив это несколько комичным поклоном. Всё же низко поклониться, не оторвав своего седалища от кресла, для Августа оказалось несколько проблематичным. Что не удивительно, учитывая его богатырское телосложение. — Я тут как раз вспомнил, что Кавэрна находится рядом с Восточным лесом, и ведь не мудрено будет, если на деревню нападут дикие звери или монстры порожденные системой.
— А вот это уже верная мысль, мой друг, — одобрительно произнёс князь. — Я надеюсь, ты сможешь это организовать?
— Конечно, ваше высочество, — облегчённо выдохнув, ответил граф, в голове перебирая, что же он действительно сможет сделать.
— Надеюсь на тебя. А теперь позволяю тебе идти.
— Вас понял, ваше высочество, — уже поднимаясь, произнёс Август. Встав рядом с креслом, он вновь согнулся под максимальный углом, который позволяло ему его не очень гибкое, но крепкое тело, сказав, — доброго здравия вашему великокняжескому высочеству. С вашего позволения, откланиваюсь.
Ответа не последовало. В этот момент Хайлас уже витал в каких-то своих толи мыслях, толи планах. И ему было ровным счётом всё равно на покидающего его кабинет очередного дурачка, который из-за своих честолюбивых и корыстных желаний готов был пойти против нынешнего императора.
К слову сам Хайлас, не относил себя к подобным дурачкам, отчего-то считая, что имеет полное право претендовать на трон брата.
Глава 25
Весь день дурные мысли не покидали голову Дагера. И даже вечером, когда Григорий, со всей своей компанией, хорошенько отужинав, направились спать, дурное предчувствие некуда не делось.
— Мара, ты точно подсыпала снотворное? — Обратился Дагер к своей подчинённой. На что та с возмущением прошептала в ответ:
— Неужели я тебе буду врать⁈
— С тебя станется, – подумал Дагер, хотя в действительности был уверен в словах своей напарницы. Мара, как впрочем и Гринд, никогда ему не врали. Они могли что-то забыть, сделать по своему, но всегда выполняли все приказы и всегда честно отвечали на любые вопросы. По крайней мере, на лжи Дагер ни разу никого из них не поймал.
— Ладно. Прости. Ещё минут десять подождём и выдвигаемся, — недовольно прошелестел Дагер. А затем, подумав, — хреновую работку я себе выбрал, — чуть улыбнулся. Ухмылка получилась несколько грустной, но искренней. Пришедшая в голову мысль показалась смешной, ведь как такого-го выбора у него никогда не было. Единственное, что он мог сделать в качестве альтернативы, так это помереть или побираться до конца своих дней. А так он хотя бы жил, причём, вполне неплохо. По крайней мере, у него и дом был хороший, и ел он досыта.