Чимин обязан был прислуживать им на церемонии. И он выполнял свою роль, оставшись в одном халате, несмотря на то, что поднос с кувшином и помазками дрожал в его руках.
Чонгук гадал, кто из них троих сорвется первым, разрушая всю эту церемонию.
Чимин опустился на колени у бортика купальни и поставил поднос. Сел смиренно, опуская голову, как слуга, как низший, кем он никогда не являлся.
Чонгук твердой рукой взял помазки и приблизился к Тэхёну.
Они должны были покончить со всем этим как можно быстрее.
Чонгук нанес благоухающую мазь на лоб Тэхёна, аккуратно, почти механически убирая его челку, скользнул по его губам. Дальше следовало его помазать там, под резинкой трусов, но Чонгук не решился. Под водой все равно их не видно, а им обоим этот фарс не нужен. Чонгук лишь сделал вид, опустил руку под воду, подойдя ближе, слушая рваное дыхание Тэхёна.
Снова отошел. Взял с подноса кувшин, набрал воду и стал умывать ей омегу.
Затем Тэхён взял помазок и так же стал касаться его — лба, губ. У него были безумно холодные пальцы, и в прикосновении не было ничего интимного, Тэхён словно касался ядовитой змеи и это неприятно задевало.
Они были словно куклы на сцене, бездушные, пустые.
Но со стороны, наверное, смотрелись красиво в украшенной купальне.
Под конец, прежде чем выбраться из воды, они должны были поцеловаться. Оба знали это, и обоим было ужасно неловко.
Чонгук невесомо коснулся губ Тэхёна, почти воздушно, мимолетно и сразу отстранился.
Тишина рвала на части.
Он помог Тэхёну подняться из купальни.
Чимин, по-прежнему смотря себе под ноги, протянул халат Тэхёну, а затем и Чонгуку.
Так было положено, в их трио официально ему было отведена лишь эта роль. А Чонгук не знал, как поддержать Чимина. Он не имел сейчас возможности хоть как-то дать ему знак, что его не считают слугой.
Тэхён не выдержал первым, он схватил брата за руку, когда Чимин неловко завязал халат Чонгука. Но младший дернулся от него, освобождая запястье, поклонился.
Священник благословил их, и Чонгук, положив ладонь на спину Тэхёна, подтолкнул его к тропинке, подальше отсюда, пока омега не наделал глупостей.
Мокрые хвосты скрылись под халатом и выглядывали только их кончики, но даже они напоминали, что с Тэхёном не все в порядке, что он не может трансформироваться.
Чимин снова шел позади них, соблюдая все правила этикета. Чем дальше они уходили, тем сильнее доносились до них голоса людей возле купальни.
Дальше Чонгук должен был отвезти их в дом, где они бы переоделись. После омовения пары обычно оставались одни, знакомились ближе и расставались только к утру. Но что делать в их ситуации, Чонгук не знал.
— Зачем ты это сделал? — сухо спросил Тэхён.
— Что именно?
— Ты должен был признать свое старшинство, — почти зло выплюнул Тэхён, внешне держа маску отчужденности. — Ты хоть понимаешь, как теперь выглядишь в глазах людей?
— Как твой подданный, — так же резко ответил Чонгук. — Возможно, сейчас они и не признают тебя Правителем, но однажды ты займешь свое место.
— Речь не обо мне, — прошипел Тэхён негромко. — Ты унизил себя и свою семью, признавая мое старшинство.
Они шли в сопровождении гвардейцев, и говорить приходилось шепотом. Но Чонгуку хотелось заорать «я знаю!». Он все понимал, и он тоже не был готов к этой церемонии, к этому браку, к тому, что на него собирались повесить.
Когда они вошли в дом, Тэхён первым развернулся к Чимину, но тот снова от него отошел, и Чонгук видел, как искривилось в муке лицо Тэхёна.
— Чимин-а, — беспомощно выдохнул Ким.
— Все хорошо, — вымученно улыбнулся Чимин. — Мои поздравления, — официально произнес он, словно они до сих пор на виду у публики.
Чонгук чувствовал себя так, словно Чимин ему пощечину залепил этим своим тоном.
— Я ведь хорошо справился, да? — отступая на два шага от них, Чимин улыбался. Только от улыбки этой сводило в желудке.
— Чимин, я… — Чонгук хотел подойти ближе и все объяснить, но омега дернулся от него, едва не упав. Нервно сглотнув, Чонгук остался на месте.
— Можно, я побуду немного один? — держа на лице эту пугающую, ломкую улыбку, спросил Чимин.
Не дожидаясь ответа, он направился на второй этаж.
Чонгук бы бросился за ним следом, но во дворце он не имел права проходить в покои наследников. Скованный условностями и правилами приличия, он остался стоять на месте. Как и Тэхён.
========== Побег ==========
Хосок сквозь сон слышал телефонный звонок, но просыпаться не хотелось. Только вот трель не прекращалась. Юнги лежал ближе к тумбочке, поэтому он первым сонно нашарил жужжащий аппарат и ответил на звонок.
— Слушаю, — грубо бросил он в телефон. Хосок заерзал под одеялом, переворачиваясь на другой бок. — Какой еще Чимин?
Хосок, услышав знакомое имя, встрепенулся.
— Это тебя, — все еще находясь в полусонном состоянии, Юнги протянул телефон. — Какой-то Чимин.
Хосок взял телефон и бросил взгляд на часы, показывающие третий час ночи.
— Алло.
— Хён, — надрывно выдохнул Чимин. Хосок проснулся вмиг. Он приподнялся в кровати, стараясь сразу унять всколыхнувшуюся тревогу.
— Чимин? Что такое? Что-то случилось?
— Хён, — всхлипнул омега. — Мне… мне страшно. Хён, пожалуйста… помоги мне. Я … я не знаю, кому звонить, я…
— Эй-эй, а ну-ка успокойся. Где ты?
— Я не знаю, — шмыгнув носом, тихо ответил парень.
— Что значит «не знаю»? — напрягся Хосок.
— Я сбежал из дома. Они… они вместе, хён. Гуки его выбрал, он вместе с ним зашел в купальню, а я… я … как слуга у них… Мне так больно, хён. Так больно.
— Чимини, малыш, ты должен сказать мне, где ты находишься, — уговаривал его Хосок, толкнув Юнги в спину.
Мин недовольно заворчал, но голову от подушки оторвал. Хосок поднялся, пытаясь одеться.
— Не знаю. Я ушел из деревни, приехал в Верхний Город, тут так страшно, — всхлипывая, путано говорил Чимин.
— Не паникуй, хорошо? Я приеду за тобой, — все больше нервничая, Хосок старался говорить ровно, но у него, видимо, плохо получалось, потому что даже Юнги встревожено смотрел на него, натягивая штаны. — Сосредоточься, Чимин. Посмотри, что вокруг тебя. Название улицы или что-нибудь еще.
— Я не знаю, тут так много людей, хён, они… они смотрят на меня странно. Тут здание какое-то, белое, как космопорт, кажется. И музыка…