— Это тот оборотень, что теперь возглавляет национальные войска?! — удивился Тэхён.
— Верно. Он просто душка, когда не злится, — хохотнул Хосок. — И когда не ревнует, — добавил он, вспоминая, как Намджун чуть не разнес им половину клиники, решив, что к Сокджину кто-то подкатывает.
— Ты и его знаешь? — потрясенно посмотрел на него Чимин. — Дэбак. Хён, у тебя крутые друзья.
— Не сказать, что мы такие уж близкие друзья. Учитывая, кем работает Намджун, видимся мы не то, что бы часто. С ним я познакомился в то же время, что и с Юнги. Это именно Намджун смог вытащить своего товарища из плена и довезти его до ближайшего населенного пункта. Потом их обоих направили к нам.
Хосок замолчал, вспоминая, в каком состоянии находились их военные пациенты. Юнги приходилось собирать почти в буквальном смысле по кусочкам. Большинство внутренних органов представляло собой кровавую массу, одна рука оторвана, на ноге не хватало пальцев, а на коже живого места не было. Над Юнги работала целая бригада Целителей. Хосок тоже принимал участие, тогда он еще был рядовым врачом и в первый раз сталкивался с подобной жестокостью инопланетников. Он до сих пор помнил запах гнили, живого мяса и разодранного тела на реанимационном столе, порванные на лоскутки энергетические потоки. Когда они собрали Юнги в единый целый организм, Хосока долго рвало в туалете клиники. Сокджин тогда отпаивал его и приводил в чувства весь вечер. А через неделю Юнги открыл глаза, и Хосок тогда впервые познакомился со словом «бессилие». Юнги накрывало страшными приступами, особенно ночами, дежурные до утра слышали его завывания. Хосок сам не понимал, почему привязался к парню, почему так отчаянно пытался вытащить его на свет. Но сейчас был рад, что тогда не опустил руки, что возвращался вновь и вновь в палату Юнги, несмотря на грубость в ответ.
— Ты его вылечил? — тихо спросил Тэхён.
— Да. Мы справились, — улыбнулся лисичкам Хосок. — Что такие поникшие? Все хорошо ведь закончилось. И у вас все будет хорошо.
— А если Чонгук откажется от нас? — неуверенно потупил глаза Чимин. — Если откажется от ребенка?
— Не думаю, что он так поступит. Я успел уже убедиться в том, что вы оба дороги Чонгуку. Не сомневайтесь в нем. Он молод, конечно, но любит вас обоих. В крайнем случае, у вас есть я и Юнги. Так что вы никогда не останетесь одни.
Хосоку показалось, что лисичкам необходимо было знать о поддержке со стороны.
Они еще немного поболтали на отвлеченные темы, подурачились игрой с подушками, и спустились вниз только тогда, когда Юнги позвал всех к столу.
На кухне уже сидел Чонгук, выглядя все еще напряженным и стеснительным. И не скажешь, что этот парень настоящий боевой маг.
— Ваши визги были слышны даже тут, — сообщил Юнги.
— Хоби-хён нас бил подушкой, — широко улыбаясь, рассказал Чимин.
— Эй, это вы напали на меня! — возмутился Хосок шутливо, замечая, как Чонгук аккуратно убирает маленькое перо с волос Тэхёна. В одном движении было столько нежности и заботы, что даже смотреть было неудобно. Тэхён неловко улыбнулся и потоптался на месте, рядом с альфой.
Хосок проследил за реакцией Чимина. Настроение второго кицунэ сразу упало, стоило ему увидеть своего брата с альфой, хотя мальчик рьяно старался сделать вид, что все в порядке.
Чонгука за это хотелось ударить, потому что, ну, сколько можно ему говорить об одном и том же?!
Юнги, кажется, заметил это тоже. Усмехнулся недобро, а затем подошел к Чимину.
— Попробуй, я не пересолил? — поднес он ко рту рыжей лисички ложку с соусом, при этом в его обыденном жесте было столько сексуальности и прямого намека, что и Хосок заревновал, хотя спектакль был рассчитан вовсе не для него.
— Нет, вроде нормально, — попробовав, заторможено ответил Чимин. Его наивность была безграничной, он даже и не догадывался, судя по всему, что сейчас с ним пытаются заигрывать на глазах у всех.
— Ты, кажется, испачкался, — пожирая взглядом мальчишку, Юнги пальцем стер несуществующую грязь с уголка его губ.
Шарканье стула по паркету было громким. Чонгук не выдержал первым.
— Мы сегодня ужинать будем? — обойдя стол, Чонгук нахально дернул Чимина к себе и с невозмутимым видом уставился на Юнги.
— Да, конечно, — как ни в чем не бывало, ответил Юнги.
Хосок едва сдерживал смех.
— Отлично, а то я проголодался, — Чонгук схватил Чимина за запястье и усадил его по левую сторону от себя. На лице Чимина недоумение пополам с неприкрытой гордостью за то, что его альфа рядом. Тэхён тоже довольно улыбался, но старался это скрыть.
Ужинали в расслабленной атмосфере.
***
После ужина и посиделок у камина Юнги почти затолкал его в спальню. Хосок пьяно хихикнул, но не сопротивлялся такому напору.
— Я уже готов был тебя прямо при всех разложить, — выдохнул Юнги ему в шею, сразу начиная оставлять засосы. Хосоку это нравилось, напор Юнги иногда сносил, к черту, весь здравый смысл.
Мин толкнул его к кровати с такой силой, что матрас отпружинил. Хосок внимательно следил за тем, как Юнги, стягивая с себя рубашку, с грацией пантеры подбирается ближе, упирается коленом на кровать и ставит руки по обе стороны от головы Хосока. От такого Юнги скручивает в остром приступе возбуждения, которое уже никак не сдержать, никак не проконтролировать. Хосока от этого немигающего, властного взгляда ведет на раз.
— Ты рассказал им обо мне, — низко рычит Юнги, вынуждая смиренно ждать своей участи.
— Прости, — облизывая губы, Хосок может думать только о том, как сильно он сейчас хочет этого альфу. — Им это было нужно.
— Они оба весь вечер пялились на меня, — упрекает Юнги, заставляя развести ноги и подпустить его ближе.
— Прости.
— Тебе придется заслужить прощение, — игриво произносит Юнги, дразня его короткими поцелуями в скулу.
Хосок кладет ладони на бока парня, скользит ими. Кожа у Юнги такая нежная, что оторваться от нее совершенно невозможно. Удовольствие такое сумасшедшее, а они ведь даже еще не разделись полностью.
Хосок, не отрывая взгляда от лица Юнги, тянется к его ширинке, а Юнги все смотрит, припечатывает взглядом, проникает в душу и оседает там трепетным чувством чего-то невыразимо прекрасного.
— Можно? — голос уже не слушается, ломается. У Хосока уже руки трясутся от того, насколько он сильно хочет сейчас раздеть своего парня.
— Сначала ты, — продолжает издеваться Юнги.
Хосок избавляется от одежды так, будто от этой скорости зависит его жизнь. Юнги ухмыляется довольно, он более сдержан, но вновь укладывает его под себя без малейших колебаний и начинает целовать. Почти на грани грубости, но так сладко, что у Хосока уже нет никаких сил терпеть, он выгибается ему на встречу, трется всем телом и отвечает на поцелуй со всей смиренностью, на которую способен.
Юнги требовательный, жесткий, но дарит ошеломительную нежность. Он готовит его долго, тщательно, будто они в первый раз сексом занимаются. Хосок от пальцев внутри себя уже плывет, но он не вмешивается, лишь перехватывает парня за шею и утягивает в очередной поцелуй, и в этом сплетении языков есть что-то болезненно необходимое.