– Это его выбор, а не мой, – спокойно ответила я, стараясь не выдать своего внутреннего волнения, хотя моё сердце бешено колотилось. – Если он с тобой несчастлив, то, может, тебе нужно с ним поговорить, а не меня во всём винить.
– Ты ещё смеешь со мной спорить, ведьма! – закричала она, делая шаг ко мне. – Сейчас я тебе покажу, как чужих мужей уводить! Да ты его и близко не получишь, слышишь?!
Остальные женщины, как по команде, окружили меня, словно стая хищных птиц, готовых наброситься на свою жертву. Я сжала кулаки, готовая дать отпор, но вдруг передумала. Спускаться до их уровня мне не хотелось.
– Мне пора, – сказала я, стараясь звучать как можно увереннее, и, развернувшись, быстрым шагом пошла прочь от них, стараясь не обращать внимания на их проклятия, летящие мне в спину.
– Ты ещё пожалеешь, ведьма! – не унималась жена Лиама, – Я тебя со свету сживу! Никогда, слышишь, никогда не смей приближаться к моему мужу, иначе худо будет! – разносилось у меня за спиной.
Хоть я и старалась казаться спокойной, я всё же чувствовала, что меня трясёт от этого неприятного разговора.
Я постаралась уладить свои дела с ткачихой как можно быстрее, словно опасаясь, что злые языки деревни донесут до неё сплетни об мне, и она передумает иметь со мной дело. Женщина оказалась простой и добродушной, и мы быстро пришли к соглашению. Я сделаю ей несколько снадобий и мазей из лесных трав, которые я так хорошо знала, взамен на простое льняное платье, которое она согласилась сшить для меня. В другие лавки я даже не стала заходить. «Всё, что мне понадобится, я смогу найти в лесу,» подумала я гордо.
Идти обратно через деревню, где меня ждали эти змеиные взгляды и ядовитые слова, я не решилась, и, обойдя дома, свернула на просёлочную дорогу, которая вела через поля. Я решила, что лучше уж пройти лишний путь, чем снова столкнутся с женой Лиама.
Вернувшись в избушку, я бросила взгляд на свою кровать. Внезапно, воспоминание о мужчине с янтарными глазами пронзило меня, словно луч солнца сквозь тучи. Его образ возник так же ярко и отчетливо, как ночью. За ним последовал образ раненого волка – тот же янтарный свет в глазах, только теперь наполненный болью. Я почувствовала, как меня словно тянет к нему, и поняла, что должна посмотреть, как он там. Всё-таки он лежал один, смертельно раненый в лесу.
– Карл, – обратилась я к ворону, собирая несколько склянок с мазями и настойками, – нам нужно в лес. Вернее… мне нужно.
– Зачем это? – прокаркал ворон, склонив голову набок. – Сегодня же был не день трав, а день глупой суеты в деревне.
– Посмотреть, как там волк, – ответила я.
– Ты что, с ума сошла? – с тревогой воскликнул Карл. – А если он тебя съест?
– Да он же ранен, – возразила я. – Он даже двигаться толком не может.
– Ну так ты же его и лечила! – не унимался ворон. – Сейчас, пока выздоравливал, злости накопил, а чтобы силы прибавилось – сожрёт тебя, глупая!
– Ох, да перестань ты! – раздражённо выдохнула я. – Ты со мной пойдёшь или дома останешься?
– Конечно, пойду, – пробормотал Карл. – Я Агафье обещал присматривать за тобой. Кто же тебя от волка-то спасать будет, а? Э-хе-хе…
Он что-то ещё ворчал себе под нос, когда мы вышли из избушки.
Глава 8
Я быстро шла лесной тропой, хорошо знакомой и исхоженной вдоль и поперек, направляясь к поляне, где оставила раненого волка. Карл, как всегда, ворчал всю дорогу, словно недовольный старик, примостившись на моём плече и комментируя каждое моё движение.
– Ох, и зачем мы туда идём, а? – бубнил он, сидя на моём плече. – Чувствую, найдём себе приключений на голову.
– Перестань ворчать, – ответила я, не поворачивая головы, – Я просто хочу убедиться, что он жив.
– Жив? – передразнил он, – Да он сейчас как подскочит, да как цапнет тебя, что от тебя только мокрое место останется! Агафья бы никогда так не рисковала.
– Он не станет на меня нападать, – пыталась я убедить себя и ворона.
– А почему, собственно, не станет? Он, что, тебя признал? Небось, по запаху твоих трав узнает?
Я промолчала, стараясь не тратить силы на пустые споры. К тому же, что-то внутри меня соглашалось с ним – эта привязанность к раненому зверю была действительно странной. Что-то неодолимо тянуло меня вперед.
Наконец, мы вышли на поляну. Волк лежал на том же месте, неподвижно и тихо. Мне даже показалось издалека, что он мёртв. Я осторожно подошла ближе. Делая очередной шаг, я случайно наступила на сухую ветку. Она громко хрустнула под ногой. Вдруг волк вздрогнул, дернул ухом, а затем, из последних сил, приподнял голову. Его янтарные глаза впились в меня, настороженные и пронзительные, словно он был готов защищаться до последнего. В его взгляде была усталая настороженность, словно он был загнан в угол, и не знал, что ему ждать.