У меня было такое ощущение, что он больше говорит с собой, а не со мной.
– Но я понимаю, чем ты его околдовала. – Он посмотрел на меня с едва заметной грустью.
– Я никогда не… – начала я возмущенно, готовая защищать свою честь, но князь перебил меня, махнув рукой, словно отгоняя надоедливую муху.
– Да знаю я. Это я так. – Он печально вздохнул, проведя рукой по лицу. – Долго я над этим думал. Разные были варианты. Но, видимо, судьба… – он замолчал, словно опять над чем-то раздумывая.
Он указал рукой на диван, приглашая меня сесть.
– Присаживайтесь, госпожа Элис. Нам нужно поговорить.
Я медленно опустилась обратно на диван, с трудом сдерживая дрожь.
Князь сел напротив, в кресло, откинувшись на спинку, и долго молчал, уставившись в одну точку перед собой. Какое-то время в комнате опять повисла гнетущая тишина, казалось, что даже время замерло, ожидая продолжения этого странного диалога.
– Значит, у вас с графом Инаром любовь? – наконец, нарушил он молчание, и его вопрос прозвучал как гром среди ясного неба.
Я поперхнулась и закашляла. Этого вопроса я точно не ожидала услышать от него. Что вообще происходит? Неужели Инар осмелился обсуждать такие личные вещи со своим отцом?
Князь встал, подошёл к столу, взял оттуда чашку с чаем и протянул мне, его лицо, казалось, немного смягчилось.
– Попейте, станет легче.
Я с благодарностью взяла чашку и, стараясь скрыть свою растерянность, практически залпом выпила весь чай. Теплая жидкость немного успокоила меня, кашель прошел, но не мое замешательство. Я не знала, что ему ответить, насколько откровенной я могу быть с этим человеком. Ведь я не знала, что ему известно, и чего он хочет добиться.
– Я понимаю, что вопрос несколько… хм, неприличен, – произнес князь, словно извиняясь за свою бестактность, – но мне важно услышать ваш ответ. Госпожа Элис, я хочу, чтобы вы честно сказали мне, любите ли вы моего сына или нет?
– От ответа будет зависеть моя жизнь? – тихо спросила я.
– Никто не собирается причинять вам вред, Элис, – заверил меня князь, и в его голосе прозвучала искренность, как мне показалось. – Скажем так, после того, как я вновь обрел своего сына, – он сделал паузу, и в его глазах мелькнула печаль, – я был так счастлив, что поспешил окружить его своей заботой и любовью. Мне так хотелось дать ему всего того, чего он был лишен всё это время. И мне кажется, в своей заботе я не заметил, что Инару уже давно не тринадцать. Что он уже взрослый, самостоятельный человек. И, самое главное, что вырос он не со мной, и у него совсем другой взгляд на жизнь.
Князь замолчал, подбирая слова, словно боясь сказать что-то лишнее и взвешивая каждое слово.
– Видите ли, так случилось, что у меня с моим сыном разошлись взгляды на… хм, на его дальнейшую жизнь, – наконец произнес он с явной неохотой. – У нас разные представления о том, каким должно быть его будущее, и мне трудно с этим смириться. Но я не хочу и не могу снова расстаться с ним… Я уже однажды потерял его, и не переживу этого снова.
Он вздохнул, и его взгляд стал тяжелым, в нем отражались усталость и тревога.
– Госпожа Элис, скажем так – ваш ответ может успокоить сердце любящего родителя. Или же стать аргументом в мою пользу в споре с графом Инаром. Это поможет мне понять, как действовать дальше, как лучше поступить в сложившейся ситуации.
Я собрала всю свою волю в кулак, набралась храбрости и, посмотрев князю прямо в глаза, сказала твердо:
– Я не знаю, поверите вы мне или нет, но да. Я люблю Инара. Люблю всем своим сердцем.
Князь долго смотрел мне в глаза, внимательно изучая мое лицо, словно пытаясь найти там признаки лжи. В его взгляде было сомнение. Наконец, он медленно кивнул, как будто признавая правдивость моих слов. И в комнате опять повисла тишина.
Глава 59
– Я почему-то верю тебе, – сказал князь наконец, и в его голосе прозвучало что-то вроде облегчения, словно он принял важное для себя решение, которое далось ему нелегко. – У меня был опыт отношений с простолюдинкой. Это закончилось большой трагедией, оставив глубокую рану в моем сердце, которую я так и не смог залечить. И я не хотел бы, чтобы мой сын пережил что-то подобное, чтобы он страдал так, как страдал я когда-то, терзаясь виной и одиночеством.
Его слова задели меня за живое, и я невольно вспомнила все те преграды, с которыми мне пришлось столкнуться. Как жители деревни относились ко мне, как к ведьме, настороженно и порой злобно. Меня тоже когда-то отвергли из-за моего происхождения, из-за моего ремесла, и я знаю, как это больно, когда тебя не принимают, не понимают, когда твои чувства игнорируются.