– Чтобы прийти к этому решению, мне потребовались многие годы размышлений. Часто я представлял себя обычным человеком, который вполне может жить как все, но это было заблуждением. Я не животное, это звери не помышляют о девственности, для них она не имеет никакой ценности, однако я человек, потому совершеннее их, потому я избрал для себя девственную жизнь. Я не желаю участвовать в той грязи, в том бесстыдстве, которое зовется физической близостью. Мой смысл жизни эгоистичен, ибо я спасаю душу свою, поэтому я не смею, становится ещё более грешным, чем есть ныне, но я также филантроп, ведь я не желаю и другим делать зла. Замыслы в моей жизни просты, я не желаю сотворить нового человека, я желаю усовершенствовать самого себя и создать достойные творения моего творчества. Вот что для меня истинно важно, а не чадородие, которое подразумевает убийство девства. Нет, и ещё раз нет, не бывать тому! – горячо говорил он. – Я только прошу, услышь меня и пойми меня, прими меня таковым, каков я есть. Прими мой выбор. Ибо я избрал путь мудреца, а мудрец лишь тот, кто не запятнал себя никакими пороками, истинный мудрец всегда аскет и трезвенник, и, безусловно, он вечный девственник. Только в чистоте может родиться нечто доброе и мудрое. Мой дух восстает против соблазнов мира сего, мне должно побороть страсти, а не угождать им. – заключил Миролюбов, и пристально воззрившись на Анну, продолжил. – Однако в тебе я наблюдаю иные устремления и желания. Пойми, я подружился с тобой по причине твоей невинности, ведь ты мне не угрожаешь, ты не представляешь для меня опасности, ибо ты скромна, телесно закрыта, ты девственно чиста. Я люблю в тебе твою девственность.
– Но я хочу чтобы ты полюбил меня как женщину. – возразила Целомудрова, её взор стался строгим и пронзительным. – Я же знаю, ты втайне любишь меня, представляешь меня своею женой, к чему все твои опасения и словесные баррикады. К чему все твои речи, когда ты на самом деле нечист, твои помыслы желают иного.
Почему моя миролюбивая личность вызывает в людях желание создания конфликта? Почему весь мир против меня? – подумал Миролюбов, взирая на легкомысленную подругу свою, ведь она и представить не может, с каким драконом он борется, с коим стоит только допустить малейшее послабление и грех пожрет его, переварит и выплюнет измятым, испорченным, оскверненным. Жизнь человеческая очень сложна, один неверный шаг может привести к погибели. Стоит мужчине только шагнуть навстречу женщине, и он считай убит. Сего шага не нужно допускать. Необходимо мужественно оберегать свою девственность от всевозможных нападок. И помня о том, Миролюбов, глубоко вздохнув, вымолвил:
– Я люблю тебя как великолепное, прекрасное творенье Божье, и славлю Творца об оном даре. Но ты поступаешь весьма жестоко, по-женски жестоко. Ведь ты, полагая, будто я влюблен в тебя, избегаешь меня, словно желаешь, чтобы я страдал от разлуки, от безответности. Иначе говоря, ты осознанно обрекаешь меня на муки сердца, вместо того, чтобы поговорить со мной, высказав мне все свои недовольства и слова о моей недостойности. Однако я не испытываю к тебе чувственной любви, напротив, я люблю тебя целомудренно, душевно. Поэтому твоё физическое отсутствие в моей жизни меня нисколько не огорчает, я не страдаю, а наоборот, радуюсь нашей неприкосновенности. Наша непорочность чудесна и я прошу тебя, оставь всё мирское дурное. Наши жизни иные. Не смотри на людей, пусть живут, как хотят жить, главное, что мы никогда не будем жить как они. Мы с тобой должны помнить о смерти телесной, которая может произойти в любую минуту, поэтому не думай об удовольствиях мира сего, они есть прах, но помни о душе своей бессмертной. Удовольствия только развращают человека, они есть начало смертных грехов.