Человечество разделено, пред человечеством предстаёт выбор, они могут выбрать либо невинного святого человека, либо разбойника и убийцу, и по Евангелию видно, что святого выбрала только супруга прокуратора, толпа же выбрала разбойника. Этот пример показывает, что малое количество людей послушают святого и мало кто вздумает подражать его образу благочестивой жизни. Но многие изберут грешника, потому что грешник более понятен грешникам, ибо и они желают жить греховно, поэтому именно разбойника послушают. Изберут того кто оправдывает убийство, нежели того кто запрещает всякое насилие. Поэтому более станут слушать блудника, нежели девственника. В народе очень сильна любовь к тем людям, чьи жизни поделились поровну, сначала они много грешили, затем исправились, оставив жизнь греховную. И людям нравится то, что те как бы познали всю полноту жизни, считают, что они могут понять грешников, всю силу их страстей. Однако это неверный ход мыслей, ибо Христос Спаситель наш бесстрастен и безгрешен, Он заповедями Своими уничтожил грех до самого корня. Видя, сколь страдают люди от греха, он запретил гневаться и взирать на женщин с вожделением, ибо из сих двух корней возрастают насилие и блуд. Вырвавший оные корни человек умертвит свои страсти. Поэтому мне думается, что нужно слушать проповеди человека безгрешного, который с малых лет отсек страсти свои, тем самым сохранил девство своё и не взял оружие в руки свои. Только он один достоин, проповедовать целомудрие и миролюбие.
Сказавши оные последние слова, будучи сегодня многоречивым, Миролюбов окончил свой монолог, поведав подруге своей, каким образом устроен мир, в котором они живут и каким праведным обликом должно жить в мире оном. Однако Целомудрова многое не принимала из всего им сказанного, бывало, вовсе не понимала его речь, ибо нечто сугубо женское тяготящееся к суете не позволяло ей проникнуться его словами, часто его глаголы коробили её, порою возмущали. Она воображала его жизнь и понимала, что так жить нельзя, она примеряла такую жизнь на себя, и понимала, что человека живущего так, назовут идиотом, и относиться будут к такому ненормальному человеку определенным унизительным образом. Она всюду замечает, как люди стремятся не быть одинокими, а Миролюбов словно делает всё возможное, чтобы люди отшатнулись от него. Целомудрова знала, что девушки не любят свою девственность, некоторым из них даже безразлично её присутствие или же отсутствие, только мужчины почему-то обеспокоены девственностью. Его откровенность, тем паче в сфере физиологии тела повергали её в ужас. И ведь он совершенно не знает, как устроено женское мышление. Однако одновременно Анна понимала, что скрывать ему нечего, ибо он невинен, он не спал с женщиной, не целовался с женщиной, поэтому и говорит искренно подобно ребенку, без сокрытия своих грехов, кои многие даже не считают чем-то дурным. Его совесть чиста. Но отныне Анна поделена на две части, посему Миролюбов одною половиною её сердца отвергается, другой половине он нравится, как человек с высокими идеалами. Вот только мир неидеален и движется в совсем ином направлении, нежели его мировоззрение. Девственников много, но в сравнении с блудниками и людьми семейными, девственников очень мало, и оное малое стадо избранных хотят растоптать, пожрать, морально изувечить. Девственники это светильники добра в этом темном мире соблазнов. Видимо по этой причине она не уходит от него, не прерывает его долгих изъяснений, слушает то невнимательно, то внимательно, но терпеливо. Ей предстоит многое обдумать.
Не сказав более ничего, они распрощались.
Миролюбов остался сидеть на лавочке в одиночестве. После долгого умствования на него напала усталость. Он жмурился, думая о судьбе своей, отчего ему стало грустно, хотя он и улыбался. После того как он поборол грех мысленного блуда, его настроение стало меняться, то ему хочется плакать, то радоваться без причины. Помимо всего этого он почувствовал, как его жизнь изменилась, словно его жизнь не принадлежит ни этому миру, ни этим людям. Он словно небожитель, он не из этого мира. Он отошел от этой жизни и для людей он словно стал невидим. Никто не спрашивает как у него дела, как его жизнь, они вовсе им не интересуются. Будто он умер, умер для этой жизни.