Выбрать главу

Тетя Вера, мама и папа с Темой на руках пришли к доктору Пяткину. А он был занят. Он лечил мальчика. Этот мальчик все время ел снег. А теперь было лето, снег давно растаял, и мальчик съел весь снег в холодильнике.

Мама, тетя Вера, папа и Тема уселись на креслах. Там сидела еще одна маленькая девочка с челкой. Рядом с ней была ее бабушка. Она все время гладила девочку по голове и вздыхала.

Девочка спросила Тему:

– Ты кто? У тебя что болит?

Тема ответил:

– Я Тема. У меня ничего не болит. Просто я случайно взлетел.

Тогда девочка сказала:

– А я – Мотя. Я часы проглотила.

– Часы? – удивился Тема.

– Да, вот послушай. У меня в животе.

Тема наклонился.

– Тикают? – спросила Мотя.

– Нет, – сказал Тема.

– Правильно, – сказала Мотя. – Это же «Электроника». Чего им тикать, они на батарейке.

Бабушка вздохнула и погладила Мотю по голове.

Тут дверь открылась, вошел мальчик – поедатель снега, его мама и сам доктор Пяткин.

– Поезжайте в зоопарк, – говорил доктор. – Там по моей записке вам выдадут снег. У них там круглый год полно снега для моржей и белых медведей. Дайте снега вашему мальчику. Пусть досыта наестся! Чтобы ему больше не хотелось.

– Ах, доктор, спасибо вам огромное, – сказала мама поедателя снега, и они ушли.

Доктор посмотрел на Мотю и сказал:

– Неужели это та самая Мотя, которая проглотила часы?

– Да, – сказала Мотя очень тихим голосом.

– Так-так-так, – проговорил доктор. – И что? Тикают?

– Нет, – жалобно сказала Мотя.

– Как?! – испугался доктор. – Значит, ты проглотила часы «Электроника»?

– Да, – пискнула Мотя.

Доктор схватился за сердце.

Мотина бабушка заплакала:

– Что же делать, доктор! Разве за ней уследишь? Мы с дедушкой уже с ног сбились. А папа и мама убежали от этой девчонки в Африку.

– Не плачьте, бабушка, – успокоил доктор. – Мы сделаем вашей девочке особую операцию...

– Не хочу операцию! – завопила Мотя. – Нету у меня в животе никаких часов!

– Как нету? – удивился доктор.

– Понимаете, – сказала Мотя. – Я решила наврать, что проглотила часы. Тогда все будут меня жалеть и лечить. А когда жалеют, можно все, что хочешь, выпросить.

– И что же ты хочешь выпросить? – серьезно спросил доктор.

– Котенка, – жалобно сказала Мотя.

– Уважаемая бабушка, – строго сказал доктор. – Что же вы не разрешаете человеку завести котенка? Я выпишу вашей девочке специальный рецепт. А то вдруг она что-нибудь проглотит по-настоящему.

И написал на листке: «ДЕВОЧКЕ МОТЕ НЕОБХОДИМО ИМЕТЬ ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ ЖИВОГО КОТЁНКА. ДОКТОР ПЯТКИН».

– Ага, бабушка-бабушка! – обрадовалась Мотя, и они ушли.

А про Тему доктор сказал:

– У вас отличный мальчик. Вы только не давайте ему пить много газировки. Потому что он выдумщик. А наукой уже доказано, что когда выдумщик выпьет много газировки, то непременно взлетит. Так что поменьше газировки. Ну, не больше пяти стаканов за один раз. Будьте здоровы. До свидания.

И папа, мама, тетя Вера и Тема пошли домой.

Мотя с бабушкой тоже пошли домой. Идут по улице. А впереди дядька с сачком на плече. Мотя видит – в сачке кто-то барахтается. Котенок!

Мотя подскочила и цап дядьку за рукав:

– Гражданин! Вы куда котенка тащите?

Дядька остановился и поправил сачок на плече.

– Уважаемая девочка. Как известно, кошки, или, выражаясь научно, мяуки, бывают домашние. Домашние мяуки сидят на окошках и мурлычут. Но встречаются еще и дикие, ничьи или же вовсе общественные мяуки. Эти бегают без присмотра и безобразничают на крышах. Поэтому международное общество кошколюбов решило создать в вашем городе, в переулке, где стоит старый автомобиль, АКАДЕМИЮ ОБЩЕСТВЕННЫХ МЯУК. Там бездомные кошки будут приручаться и учиться петь уютные песни или прогонять мышей.

– Вот здорово придумали! – обрадовалась Мотя. – Только вы еще много мяук поймаете, а этого котенка отдайте лучше мне. Я буду его растить и воспитывать.

Дядька вытащил котенка из сачка и отдал Моте.

– Милый, милый котенок! – сказала Мотя. – Пойдем скорее ко мне домой, я вымою твои пыльные лапки.

«Ура! – подумал котенок. – Или не ура?» – тут же испугался и на всякий случай покрепче зацепился за Мотину майку. Сердце котенка застучало часто-часто.

– Котенок, не бойся, – сказала Мотя и прижала его к себе. – Пойдем, я напою тебя теплым молоком.

«Мявная девочка», – решил котенок и мурлыкнул.

А бабушка ничего не сказала. И дедушка ничего. Что поделаешь, если сам доктор Пяткин прописал девочке котенка.

И стали они жить вчетвером.

Котенок все время так много ел, что живот у него стал круглый, как мячик. Еще котенок все время везде ползал и шевелил усами – принюхивался. Это потому, что он знакомился со своим новым жильем. А однажды котенок куда-то подевался. Мотя искала по всей квартире, даже в шкаф заглянула. А потом смотрит – котенок под батареей спит. Ему там тепло и мявно.

И тогда Мотя сочинила стихотворение:

Он куда-то весь пополз,толстый-толстый мяу-мяу,и куда-то вдруг заполз,толстый-толстый мяу-мяу,а потом еще полез,толстый-толстый мяу-мяу,и куда-то весь исчез,а потом нашелся!

Вот ведь какая мявная приключилась однажды история!

Кот барбосный

У эрделихи Дуни было много внуков – маленьких эрделят.

А один внук был даже спаниель-кокеренок. Рыжий такой. Звали его Чем-Чем. У этого Чем-Чема был двоюродный прадедушка Кот Барбосный. Он так давно жил на свете, что никто уже не помнил, кто же он все-таки на самом деле – кот или барбос. С виду он был довольно кошачий. Только очень большой и с висячими ушами. И с бородой, как у барбоса. К тому же он никогда не мяукал, а только тихо урчал или чихал. Он и сам уже забыл, кот он или барбос. Все привыкли, что он просто такой вот специальный, совершенно Барбосный Кот.

Целыми днями Кот Барбосный лежал на крыльце, пил чай и слушал радио. Он очень любил слушать радио. Но ему было плохо слышно. Во-первых, потому что он был уже старый. А во-вторых... Нет, надо все по порядку.

Однажды к ступенькам крыльца подошел лесник Алексей Юрьевич в форме с золотыми пуговицами. Он присел на корточки, достал из сумки большую тетрадь и спросил:

– Скажите, пожалуйста, кто вы все-таки на самом деле – кот или барбос? Я переписываю население окрестностей, и мне надо вас как-то записать.

Кот Барбосный, конечно, ничего не расслышал. Он решил, что Алексей Юрьевич хочет записать его воспоминания о молодости. И он сказал:

– Однажды, лет сто или двести назад, позапрошлой осенью, из-под сарая...

– Нет, нет, нет, – построже сказал Алексей Юрьевич. – Вы мне лучше скажите, барбос вы или кот? Некрасиво в наше время не быть ни котом, ни барбосом и при этом быть и барбосом, и котом.

В это время ухо Кота Барбосного приподнялось, и оттуда выглянул лягушонок.

– Послушайте! – сердито сказал он. – Что вы кричите? У нас одна бабочка даже обратно в гусеницу превратилась!

И скорее спрятался обратно. Алексей Юрьевич так удивился, что даже замолчал. А потом сказал:

– Безобразие! Зачем вы напустили полные уши лягушат? А еще дедушка... Стыдно!

И ушел.

А Кот Барбосный так и остался лежать на крыльце, урчать, чихать и слушать радио, которое ему не было слышно, и вспоминать детство, когда он был котенком или, может быть, щенком.