Но она оторвала губы от его рта. Его это не остановило. Он стал нежно целовать ее шею.
— Алекс, что мы делаем? — задыхаясь, сказала она.
— Обнимаемся и целуемся, — пробормотал он. — Господи, какая же ты сладкая!
— Все это неправильно.
— А по-моему, все правильно.
— Алекс, а как насчет пропавших дискет? И насчет того, что я приношу несчастье?
Она спросила это просто так, без всякого злого умысла, но упоминание о дискетах было как пощечина.
— Перестань твердить о том, что можешь кого-то сглазить. Ты в пропаже не виновата.
— Хотелось бы верить, но я не могу забыть, сколько раз мне не везло, только потому, что ты не хочешь признать правду.
Алекс сердито нахмурился и сел на стул рядом с письменным столом.
— Если бы ты действительно приносила несчастье, ты не смогла бы руководить этим центром. Ни один родитель не доверил бы тебе своего ребенка.
Он понял, что сорвался, и провел рукой по волосам, чтобы успокоиться.
Она стояла у стола и тяжело дышала. Ее щеки порозовели, а глаза затуманила страсть. Ее мешковатый комбинезон все больше его раздражал, равно как ее попытки убедить его в том, что она приносит несчастье. Как бы там ни было, он с каждой минутой находил ее все более привлекательной.
Какой же он идиот! Она была вчера права, заявив, что они поступают неправильно. Как можно хотеть женщину и в то же время орать на нее за то, что она так упряма?
Но она его искушала.
Он поправил очки. Она криво усмехнулась — один уголок рта поднялся выше другого. В этой усмешке была она вся — ловкая, открытая, честная, бесстрашная. Он почувствовал, как напряжение начало понемногу спадать.
— Мы пришли сюда не для того, чтобы ссориться. Давай притворимся, что ничего не было, и будем думать только о Джерри и Миа.
Неужели его поцелуи так быстро забываются? Ему захотелось целовать ее до тех пор, пока его поцелуи не сотрут из ее памяти всех мужчин, с которыми она когда-то встречалась.
Алекс снова поправил очки, да так решительно, что почувствовал, как немного согнулась дужка металлической оправы.
— Ты опять сердишься. — Она протянула ему ключ — Вот. Возьми.
— Спасибо. Теперь, наверно, надо поехать и получить обратно деньги за твой авиабилет.
— Ты не поедешь на квартиру Джерри? Не собираешься продолжать… — спросила она таким тоном, что у Алекса создалось впечатление, что ей хочется продолжить нечто совсем другое. Он удовлетворенно вздохнул. Он все же ее волнует.
— Нет, не собираюсь.
Она была явно разочарована, но не подала виду.
— Что ж, отлично. Тогда поехали.
Она прошла мимо него, на ходу выключив свет в офисе.
Алекс улыбнулся.
Глава 5
В помещении пивного бара было темновато, тепло и дымно, что вполне соответствовало настроению Алекса. Авиалиния не дает информацию о своих пассажирах, сказали ему в аэропорту. И что же ему теперь прикажете делать? Может быть, Питу удастся войти в компьютерную систему авиалинии?
Виктория сидела напротив него за массивным столом и неохотно тыкала вилкой в картофель фри. Он попытался напомнить себе, что кража файлов была самым отвратительным из преступлений Джерри, но Виктория, казалось, была настолько подавлена, что ему хотелось набить Джерри морду и по многим другим причинам.
Хотя ни одна из них не имела отношения к тому факту, что будущая карьера Алекса зависела от того, найдутся ли украденные файлы.
Виктория поддела вилкой один брусочек картофеля и стала его рассматривать. Возможно, потому, что она боялась посмотреть на Алекса. Потом все же решилась.
— Я так и не поняла, почему он меня бросил. Я думала, что он меня любит.
— Может быть, потому, что в кармане у него лежал ворованный проект и он не рискнул появиться на собственной свадьбе. Он должен был знать, что мы будем его искать именно там.
Виктория покачала головой:
— Джерри просто меня бросил. Я не думаю, что он украл проект. Мне бы хотелось в это поверить, но я не вижу в этом смысла. Миа — могла. Но Джерри? Нет. Он на такое не способен.
— Миа недостаточно умна, чтобы провернуть такое. — У него не укладывалось в голове, что его немного легкомысленная секретарша могла быть замешана в корпоративном шпионаже.
— А я уверяю тебя, что она достаточно умна. А представить себе того Джерри, которого знаю, в качестве вора я не могу. Я пыталась, поверь мне. Сначала это было легко, потому что мной двигали злость и обида, а в таком состоянии, сам знаешь, трудно рассуждать логически. А потом появился ты, отвлек меня, и я уже не могла как следует все обдумать.