– А вы? – капризно протянул юноша. – Неужели бросите меня одного?
– У меня дела, – жестко отрезал Каменецкий. – Соня с тобой поедет. Соня, детка, ты где?
Мне показалось или продюсер и вправду щелкнул пальцами? За его плечом возникла кудрявая толстушка.
– Я здесь, Станислав Сергеевич! – Девушка уставилась на продюсера преданным взглядом вышколенной рабыни.
– Поедешь с Максом в больницу, – распорядился Каменецкий. – Проследи там, чтобы все было нормально, поняла?
– Поняла, Станислав Сергеевич! – отрапортовала Соня и послушно полезла в «Скорую».
– Можем наконец ехать? – раздраженно спросил врач. – У нас смена уже закончилась, между прочим.
Продюсер вытащил купюру из кармана щегольских кожаных штанов и, не глядя, двумя пальцами сунул ее в карман врача. Молодой доктор подавился и растерянно заморгал. Видимо, против денег он не возражал, но еще никто и никогда не вел себя с ним так, словно он не доктор, а шлюха у шеста, которой засовывают денежку за резинку трусиков.
– Можете ехать, – царственно кивнул Каменецкий. Дверца захлопнулась, и машина скрылась за поворотом, увозя протестующего Макса.
– Уф, с этим мальчишкой столько возни, – немного рисуясь, пожаловался Каменецкий. – Но что поделаешь, звезда.
– Сочувствую вам. – Вряд ли мне удалось скрыть злорадство. Конечно, не позавидуешь человеку, у которого на руках такое капризное чудо, как синеглазый вампир. Но ведь красавчик-актер приносит своему боссу неплохие деньги. Так что мог бы и не вздыхать, да еще при посторонних.
Я уже собиралась распрощаться со столичным гостем, как вдруг продюсер обратился ко мне:
– Вот об этом я и хотел с вами поговорить, уважаемая Евгения Максимовна.
Я свирепо уставилась на Алехина. Капитан опустил глаза, к слову, опушенные потрясающими ресницами. Одно время я даже была влюблена в этого человека. Но это было давно, и все равно у нас ничего бы не вышло, так что последние пару лет мы с капитаном просто друзья. Когда молодая жена подарила ему близняшек, я даже согласилась стать их крестной. И вот теперь Алехин продал меня с потрохами этому столичному хлюсту в кожаных штанах.
Я уже сообразила, что произошло. Более того, я знала, что случится прямо сейчас. Даром пророчицы Кассандры я, конечно, не обладаю, но живу на свете все же довольно давно.
Столичный гость наверняка навел обо мне справки, Алехин по доброте душевной выложил все что знал, и теперь Каменецкий собирается предложить мне работу. Даже понятно какую – присмотреть за его капризным подопечным.
В принципе, почему бы и нет? Как раз сейчас я свободна. Недавно я вернулась из деловой поездки в Венецию, где пришлось освежить навыки сыщика. Кстати, то дело едва не стало последним в моей карьере.
Каменецкий – человек, мягко говоря, не бедный и от жизни привык получать только лучшее. Ничто не мешает мне запросить за свои и без того недешевые услуги совершенно неприличную по провинциальным меркам цену – и он даже торговаться не станет.
Конечно, мальчишка-вампир меня раздражал. Капризный, избалованный, привык решать все проблемы с помощью своей потрясающей улыбки. Так что же? Я ведь не замуж за него собираюсь, в самом деле. А мириться с причудами клиентов я давно привыкла, на то мы и профи.
Словом, я была готова согласиться, хотя пока мне еще никто ничего не предлагал. Но уж очень мне не понравилось, как меня сдал Алехин. Не спросил ни о чем, не посоветовался – друг называется! Поэтому я дождалась, когда Каменецкий произнесет кодовую фразу: «Мы хотим предложить вам работу», и только потом отрицательно покачала головой. Алехин изумленно уставился на меня. Обычно я не строю из себя примадонну и не отказываю клиентам без объяснения причин. Каменецкий поднял брови и посмотрел на Алехина: дескать, ты же обещал, приятель.
Мне стало жаль капитана. Я решила сменить гнев на милость и сказала:
– У меня мокрый костюм, и в кроссовках полно воды. Мой телефон утонул, так что я даже не могу успокоить тетю, которая наверняка недоумевает, куда я подевалась. Поэтому сейчас я поеду домой. Надеюсь, Игорь Юрьевич не откажется меня подбросить? А часикам к двенадцати приеду в вашу гостиницу, – тут я повернулась к продюсеру, – вы ведь в «Стольном граде» остановились?
Каменецкий кивнул:
– Тысяча извинений. Я должен был сам сообразить. Конечно, мы будем вас ждать. До встречи, Евгения.
После этой тирады он сунул руки в карманы своего кожаного пиджака, отчего немедленно приобрел сходство с великим режиссером Эйзенштейном, и зашагал в сторону гостиницы. Идти было недалеко – всего несколько сотен метров по набережной.
Столпившиеся под фонарем граждане, очевидно члены съемочной группы, поспешили за боссом, как утята за мамой-уткой.
– Отвезешь меня домой, – не терпящим возражений тоном обратилась я к капитану. – После того, что было, ты у меня в долгу.
Алехин спорить не стал – пожал плечами и распахнул дверцу своей машины. Еще недавно честный полицейский ездил на белой «Ниве», но вот наконец внял мольбам жены и взял в кредит «Субару».
По-моему, Алехин просто не выдержал моих насмешек.
Я забралась в машину, поудобнее устроилась на новеньком сиденье и выдала:
– Ну ты и скотина, капитан!
– Тебя бы на мое место, – мрачно отозвался Алехин.
– Индейцы говорят: хочешь понять человека, походи хотя бы день в его мокасинах. – Я наставительно подняла палец.
– Мои мокасины мне точно жмут, – без тени улыбки признался Игорь. – Причем уже вторые сутки…
Я ждала продолжения. Алехин завел мотор, тронулся с места и снова покосился в мою сторону:
– С тех пор, как эти киношники явились в Тарасов.
– Тебе начальство велело за ними присматривать, а ты, значит, поглядел, что публика эта буйная, и решил сыграть в игру «подержите поросенка»?
Алехин молча и сосредоточенно крутил руль, точно в гонках участвовал, а не ехал по ровному асфальту.
– Ты подумал, что если привлечь к этому делу Охотникову, то это будут уже не твои, а ее проблемы, – радостно продолжала я. – Особенно если Охотникова такая кретинка, что сама, по собственной инициативе, влипла в эти неприятности.
– Пойми и ты меня, – с трудом выдохнул он. – Эти… гости, – мой Игорь едва удержался от менее литературного слова, – приехали на две недели снимать свой кретинский сериал. Кстати, очень известная бодяга, четвертый год идет. Даже моя жена иногда смотрит.
Я холодно молчала, и Алехин заторопился:
– Слушай, я же не могу выделить им своих людей. Я, знаешь ли, не ЧОП. А у них прихваты на самом верху, они начальство теребят. А начальство, сама понимаешь, меня. У меня лишних людей нет, и десять дел в производстве, плюс Иванова в декрет ушла. А они внимания требуют. Что плохого, если ты за их пацаном приглядишь?
Алехин искательно заглянул мне в глаза.
– Жень, ты ведь сейчас ничем не занята, я-то знаю. Хорош капризничать. Всем же лучше будет. Нет у меня возможности разбираться, что там их звезда выкомаривает. И охранять его некому. Ты с них слупи по тройному тарифу – за моральные издержки.
Я посмотрела на Игоря. Вид у моего друга был по-настоящему усталый.
– Да ладно, капитан, ты же меня знаешь. Не такая уж я вредная и всегда рада тебе помочь. Давай в двух словах, в чем тут подстава, и я сниму с твоих широких плеч эту проблему.
Алехин вздохнул с облегчением и принялся объяснять:
– Короче, смотри. Эти киношники прибыли к нам на две недели. Каким-то образом умудрились заполучить разрешение на съемку в Громакове.