— У него умерла жена. И ребёнок. — Ее голос дрогнул, но она справилась. —Он нашел ее дома, уже без сознания. Врачи не смогли спасти.
Повисла мертвая тишина. Никто не знал, что сказать. Только Клим глубоко выдохнул и прикрыл глаза.
— Майя.… — Ян качнул головой. — Чёрт.…
— Мы должны помочь. Он бы для нас не пожалел себя. — Она достала из внутреннего кармана конверт. — Я собираю, кто сколько может. На похороны. Просто поддержать. От всех нас.
В раздевалку как раз вошел Захар. Обвел всех тяжелым взглядом и нахмурился. Майя протянула ему конверт.
— Передай Степе. Без слов. Просто отдай, от всех нас.
Захар не стал спрашивать, как они узнали. Ни к чему это все было. Он лишь молча кивнул, взял конверт, вытащил из кармана ещё несколько купюр и добавил сверху. Затем убрал все обратно.
— Я передам.
Больше ничего не нужно было говорить. Потому что команда — это не только те, кто с тобой на вызове. Это те, кто рядом в самую чёрную ночь.
Глава 10
Холодный весенний ветер разгуливал по кладбищу, словно издевался, разнося запах сырой земли и влажного гравия. Небо заволокли низкие серые тучи, как будто сама природа скорбела вместе с теми, кто пришёл на похороны. На краю свежевырытой могилы стояли два гроба: Захар украдкой взглянул на друга, который не отрывал глаз от деревянных крышек.
Степан стоял, будто закопанный по колено в сырой земле. Тело слушалось, но он не чувствовал его. Пальцы озябли, но он не шевелился. Ветер дул в лицо, но никак не мог охладить то, что клокотало внутри. Перед ним земля. Свежевырытая. И два гроба. Один совсем крошечный, словно коробочка для чего-то очень ценного, другой — чуть больше.
В них все, что он не успел. Все, что упустил. Все, что не спас.
Он расслышал голос. Женский. Знакомый. Но будто из-под воды:
— Ты разрушил всё! — выкрикнула мать Елены. Голос был истеричным, разрывающим тишину, как острое лезвие. — Все, до последнего! Почему ты не спас её? Почему?!
Каждое слово огненными иглами вонзалось в грудную клетку. Степан не мог вдохнуть. Горло сдавило. Но лицо оставалось застывшим. Ничего. Ни морщины. Ни дрожи.
— Ты убил их обоих! Ты… ты вообще понимаешь, что ты сделал?! — крик срывался на вой. — Ты никогда не любил её! Никогда! Вот чем всё закончилось!
Он хотел закрыть уши. Уйти. Упасть. Исчезнуть. Но ноги стояли, как вмерзшие в землю. Только пальцы на руках сжались, костяшки побелели. Не от злости. От боли. От вины. Степа молчал и заставлял себя слушать. Наказывал себя, потому что знал, что она права. Абсолютно. Без остатка. Каждое ее слово — правда, от которой не спрятаться.
«Ты не любил её» — правда.
«Ты не спас» — правда.
«Ты виноват» — правда.
— Мама, перестань…. — донесся чей-то тихий голос, но он был далеким, как эхо.
Степан не обернулся. Запечатал все эмоции внутри и просто застыл, наблюдая за происходящим, будто со стороны.
Гроб опустили в землю. Веревки скрипели, мокрая глина шуршала под краями ямы. Степан смотрел, как исчезает его семья, и с каждым сантиметром чувствовал, как исчезает и он сам.
Захар рядом. Теплая, тяжелая рука легла на плечо. Но не согрела. Только напомнила, что Степа не один.
А он чувствовал — один. До самого дна. И ничего не осталось.
Когда все закончилось, кладбище опустело. Захар и Степан медленно шли по узкой тропинке, усыпанной гравием. А потом ехали домой. Тишина между ними была оглушающей, но Захар знал: это не молчание, а время, чтобы собраться с мыслями.
— Послушай меня, Степ, — уже у самого подъезда сказал Захар, нарушая тишину. Его голос звучал твердо, как приказ. — Ты должен взять себя в руки. Надо двигаться дальше. Елена бы этого хотела.
— Хотела? — горько переспросил Степан, бросив взгляд на друга. — Ты ничего не знаешь, Захар. Это все.… все… — он осекся, стиснув зубы, чтобы не разрыдаться прямо на улице.
— Ты потерял слишком много, но если ты сейчас сдашься, то потеряешь и себя.
Степан кивнул, но его взгляд оставался пустым. Слова Захара словно проходили мимо, не достигая цели.
— Захар…. Я не могу, — наконец прошептал он, опустив голову. — Мне кажется, я не вывезу.
— Вывезешь, — ответил Захар жестко. — Пока ты дышишь, пока можешь встать на ноги — ты жив. А раз так, ты обязан бороться. Слышишь?
— Не могу, — невнятно пробормотал он.
— Можешь. Ты всегда мог. Ты просто забыл об этом, — ответил Захар, останавливаясь перед домом друга. — Но я напомню. И мы вытянем тебя из этого, даже если ты сам в это не веришь.
Степан не ответил, просто открыл дверь, оставив Захара на крыльце.
— Подожди, — окрикнул он и достал конверт. — Вот, ребята просили тебе передать….