Рассказать и правда пришлось, и то только потому, что я была в полной растерянности и не знала, как поступить. Ирина Тимофеевна слушала меня молча, лишь изредка хмурилась и, поджав губы, вздыхала. Я шла рядом с учительницей, возмущаясь и жестикулируя и то, что мы подошли к моему дому, заметила не сразу.
— Так, деточка, — строго начала Ирина Тимофеевна. — Сейчас ты собираешь свои вещи и документы, а я пока с твоей мамой побеседую.
— Может не надо ей пока рассказывать? — помявшись спросила я.
— Я и не буду, — кивнула женщина. — И тебе не советую.
— Но…
— Максим ведь мог и присочинить, — пожав плечами, предположила она. — Запугивает тебя. Думает, ты по неопытности и разбираться не будешь.
— Но он же понимает, что я с родителями поговорю, — покачала я головой.
— Понимает, — прищурилась учительница. — Рассчитывает, что ты с ними ещё больше рассоришься и деваться будет некуда.
— Это я как-то не подумала, — растерянно выдавила я и, оглянувшись, заметила вышедшую на крыльцо маму.
— Идём, — поторопила Ирина Тимофеевна. — Не спорь с мамой и не оправдывайся. Остальное я улажу.
— Здравствуйте, Ирина Тимофеевна, — опасливо поглядывая в мою сторону, поздоровалась мама, подойдя к калитке. — Вы никак к нам в гости?
— Здравствуй, моя хорошая, — отозвалась учительница. — Да, вот Ларису к себе сманиваю. Стара я стала, а в последнее время спину прихватило, всё никак с огородом не управлюсь.
— Помогать, конечно, надо, — прищурившись, кивнула мама. — Только Ларочка у нас к экзаменам готовится. Поступать, знаете ли, собралась.
— Вот и молодец, — глянув на меня, похвалила Ирина Тимофеевна. — А я ей помогу с подготовкой. Так и мне хорошо, и ей на пользу.
— Даже не знаю, — растерянно протянула мама. — Пойдёмте, я вас лучше чаем напою.
— Чай, это хорошо, — заулыбалась учительница. — Я как раз вафли купила. Угостимся и поболтаем.
— Так, чего чего же мы стоим? — спохватилась мама. — Идёмте в дом.
Пропустив Ирину Тимофеевну вперёд, мама зыркнула на меня подозрительным взглядом и многозначительно покачала головой.
Прошмыгнув на кухню, я поставила чайник и сразу убежала в свою комнату. Достала из шифоньера старую спортивную сумку и вывалила на кровать всю одежду, бельё и документы. Оставшиеся учебники и купленные мной книги просто запихала в свою сумочку. С кухни слышался разговор мамы и Ирины Тимофеевны, а потом к ним присоединился и отчим.
Особо я не прислушивалась, но судя по спокойному тону и изредка раздающемуся смеху, они просто вспоминали школьные годы. Когда сумка была почти собрана, в мою комнату заглянул дядя Вася.
— Сбегаешь? — зло прошипел он и, покосившись в сторону кухни, зашёл в комнату и прикрыл за собой дверь.
— Переезжаю, — не отвлекаясь, буркнула я. — К экзаменам подготовлюсь. Всё равно через три недели уезжать.
— Ты о матери подумала? — зарычал отчим, сложив руки на груди. — А о брате, вернее, о братьях?
— О, ещё мальчик! — усмехнулась я. — Поздравляю дядя Вася, но мне свою жизнь устраивать надо, а не нянькой тут жизнь куковать.
— Тварь неблагодарная, — прошипел он и, кивнув на сумку, намекнул: — Думаешь, переедешь и всё?.. Макс тебя всё равно уломает.
— А вы поможете? — глянув на него исподлобья, фыркнула я и, наблюдая за его эмоциями, выдала: — Должок мной отдать решили?
— Как?.. Ты это… — забегав глазами по комнате, растерялся мужчина и, оглянувшись на прикрытую дверь, спросил: — Матери не успела разболтать?
— Нет, — лениво протянула я. — Но подумываю, как преподнести.
— Ларка, не дури, — снизошёл до максимально корректной в его понимании просьбы отчим.
— Знаю-знаю, — фыркнула я. — Волноваться ей нельзя.
— Да чёрт с ним, с волнением, — отмахнулся мужчина. — Она ж мне мозг выест, если узнает.
— Так зачем в долг влезали? — уперев руки в бока, припечатала я. — Сами теперь и расхлёбывайте.
— Отец Макса и не торопил со сроками, — виновато буркнул отчим. — Это Макс разворошил. Тебя сосватать хотел, а ты нос воротишь. Вот он и припомнил должок. Грозит отца против меня настропалить.
— Вот и разбирайтесь между собой, — проворчала я и, встав с кровати, подхватила сумку и шагнула к выходу.
— Ларка, он же добьётся, чтоб меня уволили, — заскулил дядя Вася. — А скоро малой родится.
— А сколько должны-то? — насупилась я, понимая, что его увольнение вполне вероятно и без давления со стороны.
— Тыщ пятьдесят осталось отдать, — виновато потупился он.
— Ого! — опешила я, но подумав, посоветовала. — Продавайте машину.
— Ну Лар, ты чего?.. — возмутился отчим, но я вышла из комнаты и, оставив сумку в коридоре, заглянула на кухню.