Славик обо всех этих переживаниях даже и не догадывался. Хотя и понимал, что не очень хорошо поступил с подругой. Ему тоже ужасно хотелось повидаться с француженкой. Но она никуда не денется, а вот бабушка и дедушка уже старенькие, и кто знает, удастся ли их увидеть в другой раз. А сделать это было просто необходимо. Не мог Станислав Бойченко не порадовать самых родных людей. Ведь именно они растили его первые пять лет жизни, дарили заботу и любовь. Отец, по сути, выкрал мальчика, использовал его для своих нужд. А на самом деле никогда не любил.
Станислав отыскал маминых родителей два года назад. Это было очень непросто. Отношения с соседней страной все еще были крайне напряженными и неприязненными. На границах то и дело происходили спонтанные стычки. Но курсанту Бойченко удалось найти своих близких и связаться с ними.
Славик прекрасно помнил, как, смущаясь, первый раз заговорил с совершенно незнакомыми стариком и старушкой, изо всех сил, даже как-то болезненно, вглядывающихся в него с экрана коммуникатора. Они долго продирались сквозь неловкость и языковый барьер. Дед Семен и бабушка Мариша уже почти забыли русский язык, а Славик никогда не учил украинский.
Но это все было не важно. Главное ощутили все трое - неразрывную связь, что протянулась через сотни километров, границы и море пролитой крови.
Ну как можно было не поехать к ним в гости, пусть даже обидев этим любимую девушку?
За последние два года Славик неплохо выучил украинский язык. И вовсе не как "язык вероятного противника", а для того, чтобы нормально общаться со своими близкими. Правда, общение это было не частым. После первого же разговора воспитанника Бойченко вызвал к себе в кабинет особист и строго предупредил, чтобы паренек не злоупотреблял контактами с "той стороной".
- Ты уже большой парень и должен понимать, - чуть усмехнулся в усы пожилой капитан с заправленным за пояс пустым левым рукавом. - Нам придется прослушивать и записывать все твои разговоры. Не заставляй ни в чем не повинных сотрудников заниматься лишней работой.
Славик, стоящий перед ним на вытяжку, только переглотнул.
- Давай договоримся об одном звонке в месяц или даже в два, длительностью не больше получаса. И, не пытайся придумать какие-нибудь обходные варианты: подставные номера, прокси сервера и прочую ерунду. Поверь, кибернетический отдел Комитета работает хорошо. Если что-то такое заметят, офицерских петлиц тебе не видать. Все понял?
- Так точно, - шепотом ответил Славик.
И объяснил старикам при следующем разговоре, что сможет звонить им лишь изредка. Семен Андреевич согласно покивал и хмыкнул:
- Ясное дело. Большой брат не дремлет. Тоталитаризм, однако.
Славик густо покраснел. Слово было знакомое и неприятно было слышать его в адрес своего государства.
Больше на политические темы они не заговаривали. Дедушка был умным человеком и понимал, что этим может испортить внуку жизнь. Хотя, видно было, что иногда он еле сдерживается. Чувствовалось, что Новороссию пожилой человек искренне не любит.
На политзанятиях Славику разъяснили, откуда такое берется и прокрутили фильм о том, как представляют его страну в средствах массовой информации Украины. Со жгучим возмущением, поскрипывая временами зубами и ужасаясь идиотизму и откровенному вранью, воспитанники досмотрели его до конца и Станислав, не выдержав, задал вопрос:
- Товарищ пропагандист, а зачем у нас глушат их передачи? Это же ложь! Любой поймет!
- Частично потому и глушат, - ответил молодой лейтенант. - Вот у вас после часового фильма уже ненависть кипит, правда? Зачем ее подпитывать лишний раз? И так отношение к северному соседу отвратительное. К тому же, я показал вам то, чем власти Украины кормят своих граждан. На нас пытаются вещать совсем другие господа, и, поверьте, делают это очень грамотно. Война давно уже переместилась в идеологию и ведется всерьез. И люди на ней гибнут чаще, чем в пограничных стычках.
Признаться, после таких вот занятий и бесед с представителями "компетентных органов" ехать на Украину было страшновато. Славик чувствовал себя чуть ли не разведчиком в стане врага. Хотя, никаких шпионских поручений ему не давали, наоборот, настоятельно посоветовали ни в коем случае не дразнить вражеские спецслужбы:
- Ты едешь к родственникам, и только, - наставлял его все тот же однорукий училищный особист. - Забудь, что ты курсант. Не ведись ни на какие провокации, отмалчивайся и не вступай в политические споры. Говори только на украинском языке и старайся выглядеть как местный. Можешь даже придумать себе легенду для посторонних, но без фанатизма, и только, чтобы не светить своим гражданством.