Ещё буквально час назад, готовая сама пролить кровь Мориса, Амира смотрела на его окровавленные пальцы так, словно это она сейчас истекала кровью. А ещё она не знала, насколько глубокой была рана и переживание от этого только усилилось. Да и на красивом лице её спутника не было ни одной эмоции, которая бы позволила определить степень тяжести повреждений. Дорогой халат в месте пореза весь пропитался кровью и Амира согласилась с тем, что в таком виде им лучше не показываться. Лишнее внимание им обоим сейчас было совершенно ни к чему.
Дойдя до караван-сарая, они осторожно обошли его, и с заднего двора обнаружили черный ход, которым пользовалась прислуга. На их счастье он был открыт, и странная парочка поднялась наверх, не замеченная остальными постояльцами и посетителями, которых на первом этаже было более чем достаточно, несмотря на поздний час. И только когда за ними закрылась дверь апартаментов мужчины, адреналин бушующий в крови девушки начал отступать. Она наконец осознала, какая опасность ей грозила в том переулке и что сегодня её жизнь вполне могла оборваться. Негнущимися пальцами она стянула наконец надоевшую чадру и без сил опустилась в ближайшее кресло, свернувшись на нем в клубочек и наблюдая за действиями своего нового знакомого.
9.
В окна заглядывала луна и полосы её холодного света ложились на ковёр и мебель "приёмной". Морис зажег свечи в стоящем неподалёку от входа канделябре от факела в коридоре и щёлкнул дверным запором, подводя итог их ночным приключениям. Глянул на забравшуюся в кресло девушку, отметив про себя, что Пустынная Роза и впрямь не лишена женского очарования, хотя и выглядит уставшей и несколько растрёпанной. Да и сам он наверняка выглядел не лучше.
Водрузив канделябр на стол, он избавился сначала от платка, а потом и от халата, явив наблюдательнице по-эльфийски заострённые уши и освободив прятавшуюся под одеждой причёску – туго заплетённую косу, кончик которой спускался чуть ниже колен. Даже при таком освещении было заметно немалое количество седины в чёрных волосах.
– Зрелище может быть не слишком приятным, – предупредил он, расшнуровывая и стягивая с себя пропитавшуюся кровью рубашку. На самом деле, зрелище было очень даже, особенно если повреждённым боком к девушке не поворачиваться – и мужчина это знал. Под рубашкой обнаружилось жилистое тело, перевитое тугими жгутами мышц, отзывавшихся на каждое его движение. Вокруг торса обвивалась вытатуированная на коже огромная змея, точнее, верхняя её половина. Язычки огня отбрасывали отсветы на нарисованную чешую, и казалось, что пресмыкающееся движется. Вообще всё в этом мужчине было немного слишком, словно он специально подчёркивал своё отличие от окружающих. Слишком рельефная мускулатура, слишком длинные волосы, даже рубаха у него была из нииримского шелка – и это тоже было слишком. Мужчины его редко носили, оставляя право на прекрасные невесомые наряды женщинам. В колеблющемся свете свечи сверкнули серебряные колечки, украшающие проколотые в нескольких местах уши. И при всём этом он по-прежнему не казался женственным.
Прогулявшись в соседнюю комнату, Морис вернулся с тазиком для умывания и кувшином воды, после чего принялся стирать кровь вокруг раны остатками рубашки, по-прежнему стараясь не демонстрировать девушке последствия слишком близкого знакомства с разбойничьим тесаком. Но рана была слишком длинной, чтобы девушка её не увидела вовсе, да впридачу ещё и болела.
. Пока они бегали по улицам, он этого практически не замечал. Ничего серьёзного там, в общем-то, не было, сильное кровотечение было вызвано ускоренным кровообращением, и сейчас уже само сходило на нет. Но если этот порез не зашить, он грозил оставить после себя широкий и не слишком красивый шрам (хотя, казалось бы, при том их количестве, которое у него уже есть – какая разница?). Но вот ему самому зашить рану не представлялось возможным из-за ее расположения.
Амира с интересом наблюдала за действиями полуэльфа. Ещё ни разу в жизни ей не приходилось быть наедине с мужчиной, тем более настолько обнаженным, и настолько неприлично красивым. От крамольных мыслей её щеки снова вспыхнули пунцовыми пятнами и девушка порадовалась тому факту, что раненому сейчас немного не до неё. Избавившись от одежды, и смыв начавшую подсыхать кровь, он столкнулся с некоторыми затруднениями. Рана, которую он так тщательно старался от неё скрыть, была длинной, начинаясь на ладонь ниже правой груди и заканчиваясь чуть ли не под лопаткой на спине, нуждалась в наложении швов. И Амира понимала, что без посторонней помощи её новому знакомому никак не обойтись.
Поколебавшись немного, скорее от неоднозначной ситуации, чем от предстоящей процедуры, она решительно прошла к тазику, тщательно вымыла руки, и повелительным жестом указала Морису на кушетку.
– Будь добр, приляг.
И не дожидаясь ответа склонилась над столом, где уже лежали все необходимые принадлежности для предстоящей процедуры. Шить раны девушка умела. Мать обучая её алхимии, обучила ещё и врачеванию ран, справедливо полагая, что подобное умение может пригодиться в жизни любимой и единственной дочери.
Амира вдела нитку в иглу и склонилась над раненым, стараясь держать в поле зрения только раскрытые края пореза, и старательно делая вид, что не замечает пристального взгляда тёмных глаз. И если с этим она более или менее справлялась, то с другим нет. Её взгляд то и дело сползал на ту часть татуировки, которая пряталась под край штанов, правда на качество накладываемых швов это никак не сказывалось.