Несколько медленных вдохов-выдохов, и вот уже тело послушно сместило восприятие. Он не то чтобы перестал чувствовать боль, но она стала другой, не враждебной. Морис наблюдал за действиями Амиры с интересом исследователя. Нет, на изнеженную и избалованную принцессу она не походила совершенно, и это было большой удачей, и ещё большей удачей была их сегодняшняя встреча. Пожалуй, ради этого можно смириться с ещё одним шрамом. Мужчина сначала следил за тем, как она делает первые стежки, а потом уже просто смотрел на неё. Роза пустыни, колючая и прекрасная, знала бы ты, кого встретила на своём пути...
– Прости меня, – негромко сказал мужчина после некоторого молчания. – Я втянул тебя в эту историю – и не смог защитить.
Он действительно чувствовал вину перед девушкой. Будь она чуть менее решительной, кто знает, чем закончилась бы встреча в переулке. Да и то, что она делала сейчас, ей вряд ли приятно.
Девушка на мгновение посмотрела на мужчину, и ничего не ответив, вновь вернулась к своему занятию. А потом Морис вновь задал вопрос, на который так и не получил ответа:
– Так почему ты всё-таки сбежала?
В комнате повисло молчание, нарушаемое лишь легким дыханием мужчины и женщины и биением их сердец. Амира закусила губу, размышляя над вопросом Мориса, который он задавал уже второй раз, и понимала, что отмолчаться в этот раз не сможет. Они знали друг друга от силы пару часов, но уже успели пережить такие моменты, которые объединяли и связывали посильнее некоторых оков. Амира не знала, поступает ли правильно в данный момент, и не пожалеет ли об этом позже, но все таки решила дать правдивый ответ на вопрос мужчины.
– Я сбежала из дома, чтобы избежать навязанной отцом свадьбы, – и поспешно добавила, увидев как что-то неуловимо изменилось в лице Мориса, – Я не против свадьбы как таковой, и не против мужа. Возможно, ты сочтешь это глупостью, и прихотью избалованной девицы, но я лучше останусь одна на всю жизнь, чем выйду замуж без любви.
Амира сделала последний стежок, обрезала нитку, последний раз словно невзначай проведя кончиками пальцев по гладкой коже, и нехотя встала с кушетки, давая мужчине возможность подняться.
10.
Морис едва не потянулся, чтобы удержать её руку. Пожалуй, стоило вернуть восприятие в норму. Боль можно и потерпеть, это всё же лучше, чем наделать глупостей, которые потом невозможно будет исправить.
– Благодарю, – сказал он, усаживаясь на кушетке, и принялся рыться в разбросанных по столу мелочах. Выудил оттуда вещь совершенно неожиданную, золотую веточку-заколку, зажал её в кулаке и медленно поднёс к ране, прикрыл глаза. Через несколько секунд выдохнул с видимым облегчением. Боль отступила, теперь уже по-настоящему. И хотя рана всё ещё напоминала о себе, кровь из пореза больше не сочилась, и выглядел он теперь так, словно уже начал заживать, хотя на полное лечение магии в маленьком артефакте не хватило.
– Так что же, во всей Олхане до сих пор не нашлось ни одного достойного кандидата, способного заслужить твою благосклонность? – Морис смотрел снизу вверх, всё так же внимательно, но теперь в его глазах снова был тот самый хитрый прищур, как в самом начале их знакомства. И, кажется, они немного посветлели.