Девушка так и осталась стоять рядом с раненым, с любопытством наблюдая за его действиями и готовая прийти в любой момент на помощь и поддержать. Рана хоть и была не глубокой, но Морис потерял слишком много крови. Вот только от очередного заданного им вопроса помощь едва не понадобилась самой Амире. Странным образом ее снова окатило горячей волной, дыхание сбилось, закружилась голова... И чтоб не потерять равновесие она ухватилась двумя руками за обнаженные плечи сидящего перед ней мужчины. Ладошки тут же будто пронзили миллионы крохотных иголочек. Ощущение было слишком неожиданным, и напугало девушку даже больше, чем схватка с налетчиками в той подворотне. Морис видимо тоже что-то почувствовал, потому что все происходящее отразилось в необыкновенных глазах, еще недавно почти черных, а теперь посветлевших настолько, что напоминали своим цветом дикий мед.
Надо отдать должное выдержке полуэльфа. Ни один мускул не дрогнул на его лице, ни единого движения, предоставляя девушке самой решать, что делать дальше, видимо опасаясь спугнуть и без того напуганную Амиру.
Первым желанием было отдернуть руки, но в следующий миг она поймала себя на мысли, что ей нравится чувствовать под пальчиками гладкую теплую кожу, обтягивающую тугие, словно каменные мускулы. Амира подушечками пальцев очертила контур ключиц и с сожалением убрала руки. Она и так оказалась в достаточно двусмысленной ситуации. Еще неизвестно что сделает отец, когда узнает, что она провела некоторое время наедине с посторонним мужчиной, поэтому усугублять ситуацию не стоило.
Она отошла к окну, и взглянула на ночную улицу, в надежде увидеть свою кошку, но так никого и не увидев, обернулась. Морис терпеливо ждал ответ на свой вопрос.
– Нет. Так никого и не встретила, – и с вызовом посмотрела в глаза полуэльфа. – По крайней мере до сегодняшнего дня.
Последняя фраза вырвалась сама собой. Ничего подобного она не собиралась говорить, но сделанного уже не воротишь, и щеки девушки вновь залились румянцем.
Девушка отвернулась к окну, и Морис позволил себе дышать. Отчаянно хотелось плюнуть на приличия, притянуть девушку к себе... Да что себя-то обманывать? Ему хотелось взять её вот тут, на кушетке, прямо сейчас. Видит Тьма, Амира переоценивает его самообладание! Одно дело – управлять ощущениями неприятными, заставлять тело смириться с их присутствием. Или заклинания боевого усиления, давным-давно не требующие от него сознательного вмешательства... А с такими вот не ко времени проснувшимися желаниями всё обстояло сложнее, и даже не столько потому, что ему не очень-то и хотелось их подавлять, с этим он бы справился. Проблема была в том, что в такие моменты объекты его желаний могли явственно почувствовать их отзвук на себе. Виной тому была всё та же врождённая магия контроля тела, вызываемая к жизни на уровне подсознательных желаний и реакций организма – Морис далеко не всегда успевал вовремя взять её под осознанный контроль. Сейчас вот, похоже, не успел. Глядя на порозовевшую от смущения девушку, он подумал, что сейчас, пожалуй, самый подходящий момент попытаться убедить её в том, что она не ошиблась. Может даже наговорить каких-нибудь глупостей о любви...
– Уверена, что тот, кого ты встретила сегодня – именно такой, достойный? – безжалостно сломал он собственные планы. Они бы, пожалуй, сработали, если бы он хотел затащить девушку в постель на одну ночь, но ему-то от неё вроде бы не это нужно. А впрочем, он и сам пока не знал, чего хочет от этой юной смелой упрямицы. Брачный контракт лежит в гномьем сейфе, а девушка не сможет убегать и прятаться вечно. С точки зрения закона он мог после свадьбы даже не спрашивать, хочет она разделить с ним ложе или нет.
– Встретился в нужный момент, пообещал помочь, привёл к себе... Вдруг на самом деле я хочу воспользоваться твоей ситуацией? Изнасилую и продам в рабство. Твоей кошки тут нет, она тебе не поможет.
Мужчина стремительно поднялся с кушетки (змея-татуировка при этом явственно шевельнулась, приподняла голову, попробовала воздух на вкус длинным раздвоенным языком), и показалось, что он не шутит и вот прямо сейчас приступит к выполнению своей угрозы. Но он замер на середине движения, так и не шагнув к окну, у которого застыла гостья, развернулся и ушел в соседнюю комнату, чтобы появиться оттуда вскоре с чистой рубахой в руках.
– Найду нам что-нибудь поесть, – сказал как ни в чём не бывало, натянул рубаху, открыл замок на двери и шагнул в коридор.