Амира облегченно вздохнула, когда увидела на пороге Мориса. Подсознательно она все еще боялась, что ее вот-вот найдут, вернут в родительский дом, и посадят на цепь до самого дня свадьбы.
Когда же на губах мужчины расцвела улыбка, ей и вовсе стало легко. Амира присела к столу на тот самый диванчик, где еще совсем недавно зашивала рану, и потянула носом в сторону подноса, наблюдая как ловко Морис нарезает мясо. В животе заурчало, отчего девушке стало неловко. Она даже не думала, что проголодалась настолько сильно. Конечно, она не успела поужинать перед побегом, да ей в тот момент не полезло бы ничего от переживаний. Потом путешествие по темным улицам, сражение с уличными грабителями и пробежка. Все это конечно не могло не разбудить аппетит.
Не дожидаясь, пока Морис закончит нарезать мясо, она не церемонясь выхватила несколько ломтиков из-под кинжала, оторвала кусок лепешки, завернув в него мясо, и впилась острыми зубками в угощение.
– Это неправильно, – прожевав, кивнула в сторону спальни, – Я буду чувствовать себя виноватой, зная что выгнала тебя из собственной спальни. Тем более ты ранен. А я вполне могу спать здесь.
Она провела ладонью по диванчику, показывая серьезность своих намерений.
– Или...мы можем вместе спать на той кровати, – щеки девушки опять заалели как весенние маки, – Она огромная, и мы там не будем друг другу мешать, совершенно.
13.
Рука с кинжалом замерла над подносом. Мужчина медленно положил оружие на стол и так же медленно повернулся к гостье. Выразительно выгнул бровь в показном удивлении.
– Серьёзно? Ты так хочешь видеть меня в своей постели? Или ты и впрямь настолько наивна, что полагаешь, будто мы будем там просто спать? Я бы за это не поручился, – Морис понаблюдал за тем, как смущённая девушка ещё сильнее заливается краской, потом отвернулся и тоже приступил к еде. Ускоренный магией обмен веществ настоятельно требовал запас этих самых веществ пополнить, и желательно срочно. Какое-то время он ел молча, потом сказал, не глядя на Амиру:
– Видишь ли, в моём доме, пусть даже временном, именно я решаю, где будут спать гости, а не они. А эта царапина не помешала бы мне спать даже на голой земле. Но если ты настаиваешь, чтобы я согрел твою постель, то всему остальному она тоже не помешает, – он покосился на девушку, проверяя реакцию. В голову невольно закралась мысль о том, как часто она находит себе подобные приключения. Ему определённо не хотелось бы делить свою жену с кем-то ещё.
Амира застыла, словно громом пораженная, от последних слов этого остроухого наглеца. Да за кого он ее принимает!?
"Нахал! Грубиян неотесанный!" – все ругательства и возмущения пронеслись в голове у разъяренной девушки, но на лице не отразилось ни одной эмоции. Есть сразу расхотелось.
Что ж, если Морис именно в таком ключе относится к ней, то она ответит ему той же монетой. Она встала, гордо выпрямившись и холодно произнесла:
– Доброй ночи, – и скрылась в спальне вместе со своей кошкой, демонстративно хлопнув дверью. Через несколько мгновений дверь вновь приоткрылась и оттуда вылетела гитара, которая приземлилась в кресло жалобно всхлипнув струнами.
Девушку душили гнев и рыдания, которым она тут же и дала выход бросившись на постель и зарывшись носом в подушку.
Конечно, гитара была здесь не при чем, но это была единственная возможность отомстить за те слова, что он произнес.
За свою жизнь она не раз слышала в свой адрес и более обидные выражения, но почему то именно из уст Мориса они причинили ей невыносимую боль разрывая сердце и душу на части. Амира не понимала что с ней происходит. Этот остроухий полукровка вызывал в ней противоречивые чувства. Одновременно хотелось бежать от него куда подальше, лишь бы не слышать его невероятный голос которым он мог так проникновенно поведать о море или так же легко оскорбить. Не видеть глаз в которых постоянно пряталась насмешка и что-то еще, от чего сердце замирало. И в то же самое время хотелось все время быть рядом, наслаждаясь его теплом, вдыхать запах и слушать..
Через некоторое время поток слез иссяк и на душе стало немного легче. Подушка, в которую плакала девушка хранила запах хозяина этих комнат. Амира обняла ее покрепче, свернулась в клубочек и уснула.