— Тебе скоро стая станет важнее семьи, — я не смогла сдержать язык за зубами.
Отец тут же поднял голову, строго на меня взглянув. Увидев под его глазами круги от недосыпа, я ужаснулась. Как можно себя так изматывать? Что начало происходить в стае? Были же очень спокойные времена.
— И тебе доброе утро, дочь, — усталость в его голосе не услышал бы только идиот.
— Доброе утро. Прости, па,— извинилась я, присаживаясь на стул.
— Во сколько ты вчера вернулась домой? — спросил отец.
Страх сжал горло. Еле высидев на месте, я как можно спокойнее сказала:
— В половину второго ночи.
— Хорошо. После завтрака поднимись ко мне в кабинет, нам нужно поговорить, — его тон мне совсем не понравился.
Поерзав на стуле, я коротко кивнула и приступила к завтраку, после которого помогла маме прибраться, а потом направилась к папе. На душе кошки скребли. Я чувствовала, что ничего хорошего этот разговор не сулит. И не ошиблась...
— Что? — Спросила я шокировано, выпучив на отца глаза, когда он закончил говорить. — Эта шутка? Ты же сейчас не серьезно?
В голове его слова никак не укладывались.
— И когда ты мне собирался сказать о второй части этого чертового проклятия!? — сказала я, резко подскакивая с кресла и нависая над столом.
— Сядь, — со сталью в голосе спокойно отрезал отец.
Не подчиниться вожаку я не могла. Сев на место, я скрестила руки на груди и выжидающе посмотрела на папу.
— Мы сказали только то, что посчитали нужным. Я думал, что сумею найти ведьму, способную снять проклятие, до того, как ты найдешь истинного, но ошибся.
— Что? Что ты только что сказал? Истинного? — мне в грудь словно нож раскаленный воткнули и провернули его. — Откуда ты знаешь?
— Он единственный, кто выдержал твой запах и не навредил тебе. К тому же, я подслушал ваш разговор во время танца. Парень сказал, что чует твой запах, несмотря на духи.
— Это ничего не доказывает.
— Ошибаешься, родная, — усмехнулся папа с грустью. — В прошлом я так обрел твою маму. Она тоже пыталась прятать себя с помощью этой гадости, но меня не смогла обмануть.
Прикрыв глаза, я судорожно выдохнула. Ураган в душе не утихал, а, казалось, становился только сильнее. Мало мне было первой новости, так еще и это...
— Значит, я умру, когда искренне полюблю его? — Спросила я, подняв взгляд на папу.
— Я не знаю, в какой момент это произойдет. Проклятье сложное, у него много граней.
— Про оборот и запах я знаю. У меня нет зверя, и пахну я для волков как шмат мяса.
— Больше, чем шмат мяса.
— Какая третья грань? Смерть от любви? От встречи с истинным?
— Я бросил Лидию, когда встретил твою маму. Не зря связь с ведьмами запрещали - они сумасшедшие, за свое готовы биться до конца. А я ведь был молод и глуп. Верил, что смогу разрушить старые устои и создать новые, только.. появление твоей мамы все изменило. Я понял, что такое настоящая любовь. Я понял, что Лидия по сути-то мне и не нужна. В общем, я точно не знаю, как проявит себя третья грань, но история должна повториться. Два волка против ведьмы. Кто-то в этом треугольнике должен умереть.
— И этот кто-то я? Да?
— Я этого не допущу.
— Проклятие невозможно снять, папа. И магию обмануть невозможно. Я все же отвечу за твои ошибки.
— Это слишком большая цена.
— Нужно было думать раньше, — я не успела заткнуть рот. — Прости, пап. Я иногда не думаю, что говорю.
— Ты права, родная, нужно было думать. — Отец устало выдохнул, разминая затекшую шею. — Я тебе обещаю, Лисенок, никакое проклятие не тронет тебя. Ты будешь жить. Ты будешь счастливой.
От слов папы сердце болезненно сжалось. А его ласковое «Лисенок»..
— Я люблю тебя, папа, — сказала я на эмоциях, кинувшись к отцу.
Нечасто говорила подобное. Вернее, вообще не говорила.
— И я тебя, — ласково произнес отец, поцеловав меня в макушку. — Моя наследница. Моя белая волчица.
Я горько засмеялась.
— Откуда тебе знать, какой волчицей я бы была?
— Твоя мама до проклятия была пепельно-белой.
— Она не всегда была черной? — Я нахмурилась, взглянув отцу в глаза.
— Нет. Она была единственной в стае, кто обладал такой редкой шерстью. И силой.
— Ясно, — задавать вопросов я не стала.
Про силу знала: мама дочь вожака Восточной стаи, но шерсть... В нашем мире мало таких волков. Считают, что их благословляет сама Луна, а потом уже волк или волчица приносят счастье и защиту своему избраннику.
— Беги, — сказал папа, поцеловав меня в висок. — Я немного поработаю.
— Немного? Ты даже ночью отсюда не вылезаешь!
— Я вожак стаи, дочь.