— Но, — Ловид оборзел настолько, что, наплевав на нахождение моего отца рядом, приблизился ко мне вплотную и провел своим крючковатым носом по моей шее. — Какая-то гадость перебивает твой аромат, Лииса.
— У вас очень острый нюх, — еле сдерживая себя, произнесла я, стараясь отодвинуться от него.
Папа пришел на выручку, встал между нами и жестом руки вынудил Ловида отступить. Хмыкнув, волк сухо обронил, вернув лицу прежне выражение:
— Поздравляю с праздником, Хилл. Очень рад побывать в твоей стае в такое время.
— Благодарю, — так же сухо отозвался папа. — Наслаждайся.
Клянусь, в его голосе промелькнули такие нотки, что мне тут же захотелось дополнить мысли отца: «Пока можешь».
— Лииса, рад был, наконец, познакомиться, — мазнув по мне равнодушным взглядом, пробасил Александр. — Еще увидимся, юная волчица.
От его улыбки мне стало не по себе. По спине прополз липкий озноб, а горло сжал спазм. Ответить родственничку Элайджи я не смогла, лишь кивнула.
Бывает же так, что люди, рожденные от одного отца, друг на друга совсем не похожи... Элайджа вобрал в себя все самые лучшие и светлые качества, а Александр же... От них волосы встают дыбом, а нутро сжимается от страха.
— Тебе нужно переодеться, Лис, — погладив меня по плечу и все еще смотря вслед Ловиду, сказал папа. — Скоро начало.
Оставив папу с ребятами, я направилась к его ассистентке, которая передала мне одежду для ритуала и проводила до кабинета отца. Там я смогла переодеться и расчесать спутавшиеся из-за ветра волосы. Венок из лунных цветов нацепила на голову в последнюю очередь.
Атали – папина ассистентка, ждала меня за дверью. Хоть я и являюсь дочерью вожака, одной разгуливать в головном здании стаи мне не позволяли.
— Ты волнуешься. — Констатировала Атали, когда мы отошли от кабинета папы и направились к лестнице. — Эта энергетика может сбить ребят.
— Я понимаю, но.. — я смолкла, не решаясь сказать, что мне страшно.
— Идем. — Сдержанно произнесла волчица и повела меня в другом направлении.
В этой части здания я была лишь пару раз и то, когда была малышкой и убегала от папиных помощниц, которых он потом увольнял, потому что они не могли уследить за его «Сокровищем». Лишь Атали продержалась на этой должности 13 лет, потому что смогла найти ко мне подход.
— Проходи, — сказала помощница, открыв темную дубовую дверь и указав рукой внутрь помещения.
— Где мы? — Спросила я, войдя внутрь.
Глаза тут же пробежались по интерьеру, напоминавшему рабочий кабинет. Бумаги, стеллажи с книгами, запах абсента и сигар.
— Мой рабочий кабинет, — ответила Атали.
Выяснять, почему он так далеко от рабочего кабинета папы, я не стала. Видимо, были причины, из-за которых ей пришлось передислоцироваться сюда.
Пока я скользила взглядом по корешкам книг, борясь с желанием прикоснуться к редким томам знаменитых авторов, Атали искала что-то в ящиках стола, нарушая тишину в кабинете.
— Да где же он?
— Что ты ищешь? — не справившись с любопытством, спросила я, обернувшись к волчице.
— Артефакт. Он поможет скрыть и твой запах, и твою энергетику затмит.
— А побочные от него есть?
— Тебе перечислить все или только самое пугающее? Расслабься, я пошутила. Ничего не будет.
Я смогла с облегчением выдохнуть.
— Совсем не изменилась, — вернувшись к поискам, сказала Атали. Такая же доверчивая, какая была два года назад. Даже мир людей не смог убить в тебе ту добрую немного наивную девочку, какой ты всегда была.
— Даже... — произнесла я чисто для себя, нежели для Атали, и с грустью усмехнулась. — Мир людей менее жесток, чем наш.
— Разве? — волчица искренне удивилась.
Я кивнула, не став говорить то, что крутилось на языке. Атали не стала продолжать разговор. В конечном итоге она нашла нужный ей артефакт и отдала его мне, наказав, чтобы я не снимала его весь ритуал.
С быстро колотящимся сердцем и вспотевшими от волнения ладонями я покинула кабинет Атали. На ватных ногах дошла до статуи и папы, который стоял в центре лунных часов, ожидая меня. Как только я поравнялась с ним, и отец взял меня за руку, переплетая наши пальцы, улицу накрыл кокон тишины.
Папа выдержал паузу продолжительностью в минуту, дав стае прочувствовать торжество момента. Из-за страха я очень сильно сжимала руку родителя, а взгляд метался от оборотня к оборотню, пока не наткнулся на любимые глаза, в которых я всегда тонула, словно в омуте. Элайджа, ласково улыбаясь, стоял рядом с Максом и Рошель за спинами детей, с горящими глазами смотревших на ребят, расположенных по граням часов.