- Отличный бросок, - заметил Конан.
- Меня кличут Тэйли, - проговорила женщина, - а народ наш называют джатти. Иногда я способна поразить цель вот этим, - она с силой ударила оземь древком копья, - но по сравнению с большинством наших я совсем не сильная.
Конан взглянул на рану в груди мертвого разбойника - дыру, в которую он запросто мог просунуть руку. Обыкновенный человек, пусть даже самый сильный, с большим трудом мог бы поднять и кинуть оружие, нанесшее такую жуткую рану, а эта огромная женщина называет себя слабой. Все, что амбалы-джатти теряют в скорости, они с лихвой отыгрывают силой.
- У тебя есть еда? - спросила Тэйли. - У нас тут вино, мясо и сыр. Приглашаю тебя разделить с нами трапезу.
- Я и так уже в долгу перед вами, - ответил Конан.
Тэйли обвела глазами мертвых разбойников.
- Шакалы, питающиеся падалью, - фыркнула она. - Ничего, кроме смерти, они не заслужили. Ты избавил нас от лишних хлопот, прикончив это отребье.
Что ж, в этом была доля правды. Кстати, сразу после хорошей потасовки у киммерийца пробуждается зверский аппетит.
- Значит, вино, говоришь? - уточнил на всякий случай северянин.
- Вот именно.
Выспался Конан прекрасно; сны его питала щедрая толика превосходного вина, а сознание, что стоянку с ним делит тройка непоколебимых великанов, делало отдых совершенно безмятежным. Нет сомнений, они не собираются прирезать его сонного, ведь гиганты запросто могли грохнуть северянина заодно с главарем разбойников.
Когда утренняя заря окрасила чистый небосвод первыми лучами, киммериец проснулся, чувствуя себя будто заново родившимся. Его вновь ждут приключения, но они, похоже, будут пока лишены привычных невзгод и опасностей. Деревня великанов больших опасений не внушает, ведь киммериец гость. А статус гостя во всей великой Хайбории - священен.
Когда после обильного завтрака отряд выбрался на дорогу, Тэйли, единственная, кого понимал Конан, поведала ему кое-что об истории племени джатти.
- Триста лет тому назад, - рассказала она, - наши предки были созданы неким колдуном, нуждавшимся в крепких руках и спинах для строительства замка. То был великодушный чародей, и, когда работа была сделана, он подарил джатти свободу. С тех пор мы и живем более или менее спокойно в той самой деревне, где появились на свет.
Конану показалось, будто некое облако затаенной печали на миг омрачило чело великанши, когда она произносила последнюю фразу, но не стал допытываться о причинах.
Несколько часов они шагали в почти полном молчании, если не считать отдельных фраз между великанами, которые Тэйли не озаботилась перевести киммерийцу.
Около полудня они свернули на узкую тропу, что спускалась в расщелине между скалами справа от дороги. Вслед за тремя исполинами Конан дошел до места, где тропинка побежала вдоль ручья, окаймленного ивняком и рогозом. Следующий час ходьбы привел отряд к густым зарослям, а еще через час пришлось пробираться болотом. Земля здесь подавалась под ногами, а деревья стали выше и нависали куполом над дорогой, заслоняя свет. То тут, то там листву пронзал редкий солнечный луч, но не было здесь, в придачу к надоедливому жужжанию насекомых и хлюпанью воды под ногами, изматывающей жары, так мучившей накануне киммерийца.
Тропинка уже давно исчезла, но великаны, казалось, точно знают, куда ступить, чтобы не оказаться в трясине. Конану не хотелось бы оказаться здесь в одиночку, ибо повсюду их окружали участки зыбучей почвы, путь не раз пересекали змеи, некоторые из которых были толщиной с ногу Конана, а длиной втрое превосходили человеческий рост. Впрочем, поскольку варвар следовал за великанами, у него не было причин для беспокойства. Нет никакой опасности провалиться там, куда ступила огромная нога, несущая подобную тяжесть.
Когда в относительно сухом месте они остановились перекусить, чуткий слух Конана уловил в отдалении странный шум. Будто бы лягушка квакает после проливного дождя.
Великаны тоже обратили внимание на эти звуки.
Самый высокий заворчал и произнес:
- Варги!
После чего сплюнул на влажную землю.
Конан повернулся к Тэйли:
- Варги?
Женщина кивнула:
- Болотные бестии. Они как джатти, только очень маленькие. Даже меньше тебя. У них зеленая пупырчатая кожа, и они затачивают себе зубы. Самые отвратительные из дикарей. Бродят стаями и... питаются мясом джатти.
Конан задумался. Существа, что едят гигантов, вполне могут соблазниться и человеческой плотью. Правая рука его непроизвольно скользнула к рукояти меча.
- Они трусливы, - продолжала женщина, - и нападают не менее чем дюжиной на одного. Наверное, нам они докучать не станут.
Конан кивнул. Как бы то ни было, он будет начеку.
Вьющейся тропой отряд пересекал топь. Несколько раз спутники предостерегали киммерийца от неверных шагов, и он понял, что в деревню великанов вряд ли кого занесет случайно. Более того, даже если кто и прознает, где она находится, путешествие окажется в высшей степени опасным. Конан обладал невероятной способностью подмечать детали и надолго запоминал однажды пройденный путь. Но даже он здесь вынужден был бы проявлять величайшую осторожность, прежде чем сделать следующий шаг.
Уже далеко за полдень они оставили позади трясину и оказались на краю селения.
То было впечатляющее зрелище!
Дома большей частью из дерева, с тростниковыми крышами, и даже меньший из них казался огромным по человеческим меркам. В поле зрения Конана попало несколько джатти, работающих или направляющихся по своим делам. Женщины перетирали зерно в муку, мужчины рубили бревна, рядом дети устраивали потешные битвы. Кимммерийцу показалось, будто и сам он ребенок. Действительно, даже ребятишки были ростом с северянина, который всегда втайне гордился своим богатырским сложением.
Никогда варвар не видел ничего подобного.
Некоторые из поселян, прервав работу, подходили поприветствовать вернувшуюся троицу и с любопытством разглядывали Конана. Они переговаривались на своем языке, и Конан слышал свое имя, упомянутое Тэйли в разговоре с односельчанами.
Наконец Тэйли и два ее спутника привели Конана к большому строению, располагавшемуся почти в центре деревни. Прямо у входа стояли мальчик и девочка. Оба были чуть покрупнее Конана, хотя он и оценил их возраст не более чем в тринадцать зим. Одеты в домотканые шерстяные рубахи и короткие юбки, на ногах сапоги из зеленой пупырчатой кожи, доходившие почти до колен. Волосы в точности такого же оттенка, как у Тэйли. Явно присутствует чисто семейное сходство.
Тэйли указала на паренька:
- Это Орен. - Мальчишка улыбнулся. - А это Морья, его сестра-близнец. Они мои младшие брат и сестра.
Конан приветливо кивнул детям.
- Отличная штуковина, Тэйли! - воскликнул мальчик.
Конан хмуро глянул на великаншу:
- Штуковина?
- Я немного научила их вашему языку, - объяснила она. - Но часто они выражаются неудачно.
Конан с этим согласился: действительно, у детей многое получается не так.
- Мой отец в доме, - сказала Тэйли. - Он бы хотел познакомиться с тобой.
- Как же он узнал обо мне?
- Должно быть, близнецы успели разболтать.
Внутри огромного дома царил сумрак - свет сюда попадал лишь через немногочисленные окна, прорубленные в стенах и открывающиеся наружу. Гигант, почти вдвое превосходивший ростом Конана, стоял посреди комнаты у какого-то сооружения, смахивающего на прочную клетку. Еще здесь были столы и стулья, расставленные по периметру, а также повсюду огромные корзины, сплетенные из тростника.
- Эй, Тэйли! - пророкотал исполин.
- Да, отец.
Конан и великанша, оставив прочих джатти в дверях, подошли к гиганту. Тот носил темную с проседью бороду и был обнажен, если не считать дубленой звериной шкуры, опоясывающей чресла и доходящей до колен. У Конана создалось впечатление, что великан способен переломить его пополам усилием не большим, чем требуется обычному человеку, чтобы сломать старую метлу.