Неизвестно, насколько правдива пропаганда федералов, с их слов на разумы населения МКР оказывалось неощутимое, однако вполне заметное влияние. Как башни с гипнотическими излучателями с одном старом фантастическом произведении с той разницей, что их роль выполняли храмы, идолы, алтари, посвященные ныне почившим богам. Причем воздействие осуществлялось очень тонко — на ассоциативные зоны коры головного мозга людей, в немалой степени влияющие на интеллект и мышление.
Дабы подобного больше не случалось, жителям оккупированных или освобожденных территорий (это как посмотреть) в добровольно-принудительном порядке набивали защитные татуировки. Так спину капитана Миронова теперь украшала гексаграмма с какими-то закорючками, на груди был выбиты суры из Корана вместе с христианским распятием.
— Гражданин, предъявите документы, — сказал один из солдат Надзора, на контрольно-пропускном пункте.
— Вот, — Миронов сунул безопасникам удостоверение личности в виде пластиковой карточки с фотографией. Проверяющему чем-то не понравился предъявленный документ. — Все в порядке?
— Вашу руку, пожалуйста.
Капитан приподнял рукав ватной куртки и подставил запястье с вживленным чипом под считывающее устройство. На его экране безопасники сразу увидели всю личную информацию о проверяемом вплоть до группы крови.
— Так… капитан Егор Миронов, бывший офицер республиканской армии.
— Верно.
— Выпустили из лагеря?
— Да, находился в лагере для военнопленных номер 4412.
— Куда направляетесь?
— Домой.
— Хорошо, — безопасник отдал удостоверение личности обратно капитану. — Проходите. Следующий!
Контроль за гражданами был поставлен на широкую ногу. Камеры видеонаблюдения, дроны, биометрические сканеры, посты Надзора чуть ли не на каждом шагу. Сам город разделен на несколько блоков, отгороженных друг от друга стенами, которые уже начали возводить. Перемещения осуществляются исключительно через КПП. Распространенная практика у федералов, так в случае беспорядков, эпидемий, террористических актов можно легко изолировать город.
Что лучше? Относительная свобода в обществе богов и нелюдей или комфортное существование под надзором Большого Брата? До войны капитан однозначно поддержал бы первый вариант, назвав федералов фашистами, но нахождение в лагере заставило поменять мнение касаемо богов, войны и всего с этим связанного. Ненависть к врагу улетучилась, к богам, которым еще недавно пели хвалебные гимны, появилось некоторое презрение. И таких были десятки, сотни среди военнопленных. Как это объяснить? Миронов не знал, что и думать, зато он был точно уверен, что правившие Западной Россией существа не заслуживали ни доверия, ни поклонения. Никто кроме них не мог дать разрешение на массовое использование смертников, выставить гражданских в качестве живого щита.
Теперь они все пали. Перуна застрелили заколдованными пулями, Хорса убило ракетным, а Гекату и Иш-Чель авиационными ударами, как и многих других богов прежде. Никакое бессмертие не поможет, если твое тело испарится в центре ядерного взрыва или разметает по территории в пару гектаров.
Миронов слышал, что для бога или сильного демона сменить шкуру не сложнее, чем переобуться. Однако почему-то ни Амотэрасу, ни Дажьбог, ни Велес со Сварогом за столько лет не вернулись. То ли магия действительно слабая стала, то ли истории и проповеди об их могуществе сильно преувеличены. Очевидно, второй вариант ближе к истине.
Наконец, капитан оказался на Тверской, улица на удивление пострадала не столько сильно, как например Таганка с Замоскворечьем. Можно сказать, осталась целая, насколько это возможно в условиях ожесточенных городских боев.
Но больше беспокоили жена и сын. Живы ли они вообще? Организованной эвакуации населения не проводилось вообще, людям и нелюдям приходилось ютиться в подвалах, метро, бомбоубежищах.
Увидев здание, где раньше жил Миронов, он облегченно выдохнул. Выбитые стекла, да посеченные осколками стены не так уж страшны. По крайней мере не придется ютиться в ночлежках.
Поднявшись на четвертый этаж, капитан постучал в дверь. Никто не открыл.
— Может куда ушла?
Миронов воспользовался запасным ключом, который был хитро припрятан среди проводов в электрощите.
Из-за выбитых ударной волной стекол в квартире царила минусовая температура. Заклеить или закрыть их чем-нибудь никто не потрудился.
То, что Миронов обнаружил в спальне повергло его в состояние тихого ужаса. На кровати покоились два бледных окоченевших трупа, один принадлежал молодой женщине, второй четырехлетнему мальчику. Глаза ребенка были закрыты, создавалось впечатление, будто он спал, его мать неподвижным взором смотрела в потолок. На кровати были видны бурые следы от запекшейся крови. Жена капитана вскрыла себе вены, причем резала вдоль, а не поперек. Слишком силен был в ней религиозный фанатизм.