5
Первое, что бросилось Брауну в глаза это капли моросившего дождя. Капли стекали по стеклу, оставляя на нём разводы. Порыв ветра хлёстко ударил в окно, верхушка дерева росшего на соседнем участке согнулась. На улице образовались лужи, а люди из-за зонтов стали походить на разные пятна, расходящиеся в разные стороны. Дождик только начинался, но мальчик чувствовал вскоре он грозил перейти в средних размеров ливень, осень всё же наступала и если Браун не хочет сильно намокнуть по пути к учёному ему нужно поспешить. Спустившись, он позавтракал овсянковыми хлопьями и стал собираться. Мать приготовила ему тёплую куртку с подкладкой из овечьего меха. - Может, останешься дома?- Спросила она, когда её сын натягивал на себя свитер.- Если, что мы тебе поможем. - Нет мам, пойду к Питеру нам осталось не много тем более тут ехать то всего лишь вниз по улице. Стоя на крыльце, он чувствовал, как холодный осенний ветер безжалостно бьёт его по лицу, пожелтевшие осенние листья с шуршанием перекатывались по асфальту. Один сит упал в лужу, и гонимый ветром поплыл словно корабль. Да осень приходила и даже выбросы, от заводов нагревающие атмосферу не могли этому помешать. Природа брала своё и вскоре придётся расстаться с велосипедом до следующего лета. Фиш сел на велосипед, ощутив руками, холодные трубки руля и поморщился от этого прикосновения. Второй раз до « посёлка гениев» мальчик добрался, не сверяясь с планшетом в котором были напечатаны указания Терри. Ветер свистел, вокруг пронзая шапку и доставая до мочек его ушей. Несмотря на то, что ноги мальчика изо всех сил крутили педали к тому моменту как он добрался до калитке каменной стены прикрывающей путь во двор учёного его тело совершенно закоченело, а куртка промокла. Он вбежал на крыльцо, до упора вдавил кнопку звонка и несколько секунд наслаждался приятной мелодией. Дверь открылась, и голос учёного произнёс: - А это вы молодой человек, входите! Входите холодно! « Молодой человек» вошёл и сразу же смутился, осознав, что капли с промокшей куртки капают на плитку, образовывая на ней лужу. - Ну и что же вы стоите?- Произнёс Уттакер. Браун напрягся всем телом, он думал, что сейчас учёный обвинит его в том, что он закапал весь его пол и предложит убираться. - Снимайте одежду, вы совсем закоченели. Браун снял, Дэвид взял куртку и, сказав, Фишу, чтобы тот отправлялся на кухню пошёл в другое помещение. На кухне, на конфорке стоял чайник, из его носика вверх поднималась струя пара. Вернулся Уиттакер, взял чайник и снял его с конфорки и поставил на стол. - Хотите чаю? - Н-н-нет сэр,- стуча зубами, ответил Браун, хотя ему очень хотелось, согреется, он считал, что не стоило доставлять Уиттакеру беспокойство. - Налей ему чаю Дэвид,- раздался тихий женский голос многократно усиленный акустикой дома.- Мальчик совсем замёрз. Браун Фиш обернулся, в дверях стояла женщина, на ней был белоснежный шёлковый халат, длинные распущенные волосы падали на плечи. Лицо женщины было сморщенным словно неправильно сделанная и застывшая восковая маска. На ногах женщины отчётливо проступали лиловые вены, кожа её была жёлтой словно лист старой рукописи. Подумав о рукописи, гость вновь вспомнил слова отца, что чистая белоснежная бумага и ручки ушли в прошлое, и не у кого их нет. Не у кого кроме Уиттокера. - Моя жена,- представил старик.- Эммануэль Уиттакер. - Приветствую вас, так значит, вы и есть тот человек, которому мой муж рассказывает историю своей жизни. Надеюсь, ты обойдёшь страной некоторые моменты, о которых ты рассказывал мне,- говорила она тихо, но мальчик слышал всё, не напрягая слух. Учёный объяснил жене, что если его гостю не понравятся некоторые моменты, он обойдёт их стороной. Эммануэль, посмотрев на мальчика, сказала мужу, чтобы то отвёл мальчика к камину погреться. Учёный согласился и, попросив гостя следовать за ним, вышел из кухни, поддерживая жену под руку. Они прошли по коридору и вошли в мягкое помещение, на полу здесь был постелен ворсистый ковёр, на стене был красный ковёр с огромной алой розой. В стену напротив был вделан камин. В нём мирно потрескивал огонь, а нал огнём висела, прогреваясь, мокрая куртка Брауна. Перед камином стоял диван, и маленький столик сбоку стояло по креслу. На столике стояло три чашки чая, белоснежные бумажные листы и упаковка салфеток. Эммануэль и мальчик сели на диван, а учёный расположился в кресле, вытянув ноги. Заметив, как заворожённо « молодой человек» смотрит на чистые белые бумажные листы, он спросил: - Что свами молодой человек? Вы как-то изменились. Браун всё честно рассказал, о том, что вчера он испытал новое и одновременно очень старое ощущение прикосновения. Как вчера он до вечера катал стул по своей комнате. Как спросил отца о белых листах и шариковой ручки и как получил ответ, что белоснежной бумаги и шариковых ручек больше нет. - Да нет,- согласился учёный.- Люди так обрадовались новым технологиям, что поспешили освободить им место, избавившись от старых вещей. Я сохранил и ручки и бумагу, как вы видите, я старомоден и не гонюсь за будущим, сейчас я возможно единственный человек на планете у кого есть чистые белые листы и ручки всех существующих цветов. Но поверьте, мне со временем они вернуться пусть не такие как были раньше, а с небольшими изменениями, но они вернутся. - Почему вы так думаете? - Потому что в истории всё повторяется с небольшими изменениями, чтобы не было столь заметно. И потому что постепенно люди начнут скучать по прошлому вот как вы сейчас,- он отпил чаю.- Однако продолжим историю, вы готовы писать? - Да сэр. - И так вчера мы остановились на том, что я установил пластины, препятствующие распространению радиации,- он обратился к жене.- Сейчас я буду рассказывать не очень приятную часть истории зоны, дорогая может тебе… - Я хочу побыть с вами, так надоело быть одной. Уиттакер кивнул. - Хорошо. И так нам необходимо было наблюдать за зоной постоянно, что мы и делали. Мы обнесли зону перегородкой, не такой как сейчас, а простой сеткой. Но тут на Балканах началась война, в которой мы по договору вынуждены были участвовать. Вскоре потекли реки крови, трупы приходили в наш город сотнями, крематории не успевали кремировать тела. Их сбрасывали, где попало, было, время, когда милые парочки влюблённых гуляли по улицам заваленными трупами, вдыхая запах разложения. Мне пришлось уехать, и зона потерялась из виду. Как я узнал, позже подняв архивные записи, в это время феномен зоны или места икс как его называли тогда, использовался одновременно в качестве крематория и мест для казни дезертиров, предателей, диверсантов и шпионов. Как мне думается, однажды какой-то очень наблюдательный человек заметил, что труппы в этом месте разлагаются в десять раз быстрее и исчезают не оставляя даже праха. И зона стала крематорием. А после где-то через год появился Алекс Керн или человек из праха, первый оживлённый зоной. По записям, найденным мною в архиве, гражданин Алекс Керн умер от брюшного тифа, его отправили в зону. Спустя полчаса после смерти, его жена пошла в последний раз посмотреть на мужа и можете себе представить её удивление, когда она увидела своего мужа мирно бредущего возле сетки бывший под высоким напряжением и поздоровавшегося с ней. Придя в себя, гражданка сообщила куда следует, естественно ей никто не поверил. Тогда она вынудила врача засвидетельствовавшего смерть её мужа подтвердить, что человек, смерть которого он констатировал и человек, бывший в зоне один и тот же. Врач признал это, да и сам Алекс подтвердил свою личность, назвав контактные данные. В результате власти пришлось отпереть клетку, однако, едва Алекс шагнул наружу, как тут же упал замертво лицом вниз, и привести его в себя больше не удалось. На это дело я наткнулся уже после войны изучая феномен места икс стремяс