6
Сидя за кухонным столом в кругу своей семьи Браун думал об Эммануэль Уиттакер без сомнения эта женщина была чем-то больна, чем именно мальчик не знал, но он знал, что она умирает. Браун не мог спокойно размышлять, ему постоянно мешало гудение постоянных технических устройств. Их монотонное жужжание раздражало, даже доводило до белого каления, и как это он раньше этого не замечал? Это постоянное гудение непрерывно сопровождало его с самого рождения, а он его не замечал. Эти дни проведённые мальчиком в тихом, где слышан каждый шаг доме Дэвида Уиттакера были лучшими днями в его жизни. Эти дни изменили мальчика, изменили его мировоззрение. Теперь он испытывал к технике бессознательное отношение. - Как твоё сочинения?- Спросила миссис Фиш, отвлекая внимание сына от его размышлений. - Завтра заканчиваем, осталась всего пара страниц. Быстро поев, он поднялся в свою комнату. Не стал включать компьютер, открыл руками ящик своего стола. Вытащил исписанные листы и подложил под них стопку новых. Ночью ему не снились кошмары о разлагающихся в зоне трупах, на которых приходилось, экспериментировать Уиттакеру в отношение зоны. Вместо этого ему приснилось, как умирает Эммануэль Уиттакер она идёт по гостиной, начинает кашлять, падает на ковёр, содрогается в конвульсиях и затихает. А её тело остаётся лежать неподвижно, глаза раскрыты, вены на руках вздулись, но старушка мертва. И Браун знает, как её спасти, он бежит к зоне пытается пробиться сквозь стену, но в результате становится слишком поздно.
7
Дождь лил целую ночь и прекратился только с рассветом. Асфальт был мокрым, в мельчайших впадинах образовались лужи. Браун поел, и, положив под куртку своё сочинение, он в третьей раз отправился к Уиттокеру. Учёный открыл дверь, едва прозвучали первые звуки знакомой мелодии. - А вот и вы молодой человек, походите, хотите чай? - Нет, сэр благодарю, на кухню? Учёный кивнул: - Да именно туда. На кухонном столе всё уже было приготовлено, стопка бумаги, ручка и стул. Дэвид вошёл на кухню, налил себе крепкого кофе, ещё раз предложил гостю чай, а когда тот отказался, сел напротив. - Не хотите ли закрыть дверь сэр?- Предложил Браун. - Нет не нужно, я очень тороплюсь молодой человек, у меня на сегодня запланировано одно дело. Мне осталось рассказать вам немного, поэтому давайте начнем, о чём вы хотели меня спросить? - Вчера вы сказали, что заносили тела в зону, но как вы могли это делать, если она почти мгновенно убивает любого живого человека, который войдёт внутрь? Учёный улыбнулся: - Вы очень умный мальчик. Да ты прав мир зоны и наш мир строго разграничены. Мы не можем попасть к ним, они к нам любое пересечение границы без разницы с какой страны влечёт гибель того кто её пересекает. Что же до твоего вопроса,- он посмотрел мальчику в глаза, встал, подошёл к тумбочке, вытащил пачку сигарет, закурил.- Для завоза я использовал преступников приговорённых к смертной казни, они думали, что занимаются общественными работами и, конечно же, понятие не имели куда идут, потом они погибали ещё до воскрешения объектов. Так что записи, написанные на стене окружающей мой дом правдивы, я чудовище, из-за меня погибли сотни людей пускай виновных, но людей. Дело в том, что история, которую я рассказываю вам, заняла половину моей жизни и была связанна со смертью. Каждый шаг, который я делал, исчислялся человеческими жизнями и мне приходится с этим жить. Увы, но наука она такая за каждый шажок познания приходятся плотить дорогой ценой. Браун Фиш сглотнул: - Я зачем понадобилось строить стену вокруг зоны, если была сетка? - Для безопасности. Дело в том, что после войны высокое напряжение у сетки отключении просто повесели знак: РАДИОАКТИВНОСТЬ! Стену построили после того, как я опубликовал свои исследования касающиеся зоны, туда хлынули толпы людей, тысячи погибли, миллионы воскресли. Но иногда случалось так, что все дети воскрешённого человека умирали и тот не в силах выносить того, что он жив, выходил наружу и умирал. Другие не могли поверить, что кто-то из-за них пожертвовал собой, и тоже шли на смерть. А когда человек умирал с его смертью, высвобождался небольшой уровень радиации раз-два это нечего, а вот если такое будет происходить постоянно, что вполне могло бы быть, то это может повлечь за собой проблему вот зачем стена,- он затушил сигарету, о стол, закурил вторую.- Зона двоичная, знаете ли, она и возвращает и забирает жизнь, свою жертву. Ведь, чтобы вернуть к жизни одного человека нужно пожертвовать другим по-другому нельзя никак. Иногда я и сам думаю, что зона это наше проклятье и лучше бы мне ни когда не открывать её феномена вовсе. Дэвид Уиттакер говорил, отстранённо прислонившись к стене и смотря в окно на дождливый пейзаж за окном, рука с сигаретой дрожала. Браун Фиш подумал, что со стариком что-то не так, но он не мог поверить, что за день этот человек мог столь сильно измениться, так ни бывает, или бывает? Он не знал, слышит ли его хозяин дома, но всё-таки решился задать вопрос. Неужели он действительно считает зону проклятием? Уиттакер не забыл о своём маленьком госте. - Сами подумаете,- ответил он.- Она даёт человеку жизнь, но взамен забирает всё, свободу, родных, радость от жизни, всё. Отдавая лишь горечь вины, зато, что ты жив, а тот, кто тебя туда притащил, нет. Именно поэтому люди и ненавидят меня в большинстве случаев, они считают, что я создал монстра. И иногда я сними согласен. - Нельзя получить награду не пожертвовав чем-то,- ответил мальчик.- Так говорит моя мама. - Да, но жертва должна соответствовать награде, а в отношение зоны это не так,- он потушил ещё одну сигарету о стол, закурил третью.- Вы закончили? Отлично, дайте-ка прочитать,- он сел за стол и начал читать исписанные листки. Читал он быстро, но в глазах читалась сосредоточенность. Наконец он отложил последний листок.- Всё верно, но когда вы будете читать это в классе, вам могут не поверить, поэтому вот,- он написал что-то внизу последнего листа и размашисто расписался.- Теперь всё в порядке. - Почерк кривой, жаль, что я не ценил этот навык и потерял его. - Навыки приобретаются,- улыбнулся Уиттакер. Неожиданно Брауна озарило, он понял, чем обусловливается столь странное состояние учёного. - Мне очень жаль сэр. Давно ваша жена… - Вчера ночью,- перебил его Уиттакер, но в его голосе не слышалось злобы, только печаль. - У неё были проблемы с почками, нужно было делать диализ, но мы не делали и вчера она умерла. Мы даже не были в больнице. Вчера днём ей было плохо, а ночью она скончалась. - Но почему? Почему вы не были в больнице? - Ты же видишь, мы люди старомодные и нелюбим, чтобы в нас вживляли, метал тем более при том, что это продлит жизнь, но, в конечном счете, смерть всё равно возьмёт своё. Да и к тому же Эммануэль просила меня, чтобы я дал ей умереть, а для меня её желание - всё. Она просила передать вам, что вы хороший мальчик, и она отдала бы всё, за такого сына как вы. Браун покраснел польщённый такими словами от незнакомой женщины. - Своих детей у нас не было, я был слишком занят зоной, чтобы думать о них, а потом стало слишком поздно мы стали слишком стары, чтобы воспитывать даже ребёнка из пробирки. Поэтому перестали думать о них,- и про себя добавил:- Я открыл зону, а она в благодарность уничтожила мой род, мило нечего не скажешь. - Ваша жена в своей комнате? - Да она там. - Вы собираетесь вести её в зону? - Никогда. Она мечтала быть свободной и, умирая, заклинала меня, чтобы я не оживлял её и не запирал навечно в этой тюрьме. А для меня её желание - всё как я уже говорил. Хотя признаюсь, в определённый момент желание вернуть любимую, чуть было не взяло верх, но я понимаю, что буду жалеть об этом всю жизнь,- он стряхнул пепел в недопитую чашку с кофе, опять потушив сигарету о стол, закурил новую. Четвёртую как понял Браун. - И что теперь? спросил мальчик. Дэвид улыбнулся, потрепал мальчика по голове: - Я же учёный, я что-нибудь придумаю. Вообще уже есть одна идея. - Какая? - Узнаешь через пару дней, обещаю. А теперь извини, мне пора работать. Браун встал, надел куртку. Он и Уиттакер подошли к двери. Уиттакер дал ему дверной ключ: - На память. Чтобы ты помнил об этих нескольких днях, можешь, не беспокоится, у меня есть запасной. Ты действительно хороший мальчик и спасибо тебе, что скрасил нам с Эммануэль эти несколько дней,- он помолчал.- Помни главное, навык письма приобретётся, пиши и он вернётся. - Нечем и не на чём. Дэвид вновь потрепал мальчика по голове и лукаво улыбнулся, словно зная какую-то тайну. Затем он открыл дверь и жестом показал, что мальчик может идти. Распрощавшись, мальчик сел на велосипед и поехал прочь от этого белокаменного дома. Доктор Уиттакер стоя