Ей почти дурно, но руку она пожимает.
Может, ещё и увидимся, Вик. Пока. (Идёт к двери. На глазах у него слёзы).
ЭСТЕР (прежде чем успевает подумать). Уолтер!
УОЛТЕР останавливается и вопросительно на неё смотрит. Она с безнадёжностью переводит взгляд на ВИКТОРА. Но он тоже во власти эмоций.
УОЛТЕР. Не вижу причин для обиды. Виктор, ты меня просто удивляешь. Да, я не вижу и хочу, чтобы ты это знал.
ЭСТЕР (немного успокоившись). Тут не обида, Уолтер.
ВИКТОР. Для меня всё это тоже фантастика. За столько лет я и книги-то не открыл — а тут исследовательская лаборатория.
ЭСТЕР. Но Уолтер считает, что у тебя достаточная подготовка.
ВИКТОР (с усмешкой, в которой скрыт гнев по отношению к ней). Эстер, да я и химию-то знаю хуже любого школьника. (УОЛТЕРУ). И физику тоже! Бог с тобой, Уолтер. (Смеётся). Нашёл время!
УОЛТЕР. Не сомневаюсь, что ты и сам сможешь у нас для себя что-то найти.
ВИКТОР. Каким это образом? Таская бумажки из одного кабинета в другой?
УОЛТЕР. Это несерьёзно.
ВИКТОР. Почему? О том, что я твой брат, скоро забудут. Двадцать восемь лет я трубил полицейским, и у меня не осталось мозгов для научной работы. Так к чему это всё?
УОЛТЕР. Опять к чему? Я ведь с тобой откровенно, Виктор.
ВИКТОР. Не думаю.
УОЛТЕР. Как? Значит, ты считаешь, что я…
ВИКТОР. Когда ты говоришь то, что сказал только что, я…
УОЛТЕР. А что я сказал?
ВИКТОР (с непоколебимо холодной улыбкой). «Жаль, что ничего не вышло из твоих занятий наукой!»
УОЛТЕР (удивленно). Ну и что здесь плохого?
ВИКТОР (смеётся). Давай, Уолтер, давай!
УОЛТЕР. Но мне правда жаль. И всегда было.
ВИКТОР (всё ещё улыбается и показывает на кресло в центре). В этом кресле сидел человек и смотрел в пустоту. Помнишь такое время?
УОЛТЕР. Да, и очень хорошо. И каждый месяц я посылал ему деньги.
ВИКТОР. Каждый месяц пятёрку.
УОЛТЕР. Я мог себе позволить тогда только это. Но причём тут ты?
ВИКТОР. Как причём тут я?
УОЛТЕР. Да, этого я понять не могу.
ВИКТОР. А остальное, по-твоему, кто ему давал?
УОЛТЕР. Виктор, но ты сам так решил, ты, а не я.
ВИКТОР. Я решил!
УОЛТЕР. Виктор, однажды в этой комнате мы долго с тобой разговаривали.
ВИКТОР (не помнит). О чём?
УОЛТЕР (удивленно). Виктор! Мы же пришли к полному взаимопониманию — как раз после того, как вы с отцом сюда переехали. Я сказал тебе тогда, что получу образование — пусть хоть мир рухнет — и посоветовал тебе сделать то же самое. Кроме того, я предупреждал, чтобы ты не позволял ему портить тебе жизнь. (ЭСТЕР). И если память мне не изменяет, на вашей свадьбе я говорил то же самое.
ВИКТОР (со скептической усмешкой). И какой дьявол должен был о нём заботиться?
УОЛТЕР (непонятный страх заслоняет его ярость). А почему вообще кто-то должен был? Он ведь не был болен и вполне мог бы работать.
ВИКТОР. Работать? В тридцать шестом? Не имея ни профессии, ни денег?
УОЛТЕР (взрываясь). Тогда он мог жить на пособие! Кто он такой, король в изгнании? А что делали в это время остальные сто пятьдесят миллионов? Он бы не пропал, Виктор. Господи, ну теперь-то ты это понял?
Небольшая пауза.
ВИКТОР (вопрос УОЛТЕРА неожиданно привёл его в ярость. Он поворачивается к ЭСТЕР). Эстер, с меня хватит! Снова здорово! Пошли отсюда! (Быстрыми шагами идёт в спальню).
УОЛТЕР (мгновенно реагируя). Пожалуйста, Вик! (Хватает его за руку — тот её отдёргивает). Я не хочу говорить про него плохо. Я ведь по-своему его даже любил.
ЭСТЕР (как бы отступая со своих прежних позиций). Послушай, Вик, по-моему, тебе следовало бы об этом поговорить.
ВИКТОР. Бесполезно! Этот разговор ни к чему не приведёт. (Идёт в спальню).
УОЛТЕР. Да он же тебя эксплуатировал!
ВИКТОР останавливается, оборачивается — лицо его пылает гневом.
Неужели и это для тебя не важно?
ВИКТОР. Заруби себе на носу, Уолтер: ничьей жертвой я не был.