— Как хочешь, — напряженно ответил Зак.
— Ты не принес с собой шлема. У меня есть запасной, — как можно непринужденнее сказал Брайен.
Вынув ключи из зажигания, он подошел к своему мотоциклу и открыл багажник. Шлема там не было. Когда он его вынул? Какая разница? У них на двоих только один шлем. Он мог съездить домой и взять другой, но на это уйдет часа два. Единственный выход — купить второй шлем.
Взяв шлем, в котором он приехал сюда, он вернулся к Заку.
— У меня сейчас нет запасного. Возьми этот, а я куплю новый.
— Не обязательно. Я сегодня могу обойтись без шлема.
— Нет. Я не хочу, чтобы ты ездил без шлема. Никогда.
— А что, если я не хочу в нем ездить? Никогда. В Колорадо нет такого закона, чтобы ездить в шлемах.
— Но у меня такой закон есть, Зак. Любой, кто ездит на мотоцикле, знает, что рано или поздно они поскользнутся, но неизвестно, когда это случится. Достаточно одного раза, чтобы разбить голову. Верь мне, я знаю. Если я когда-либо увижу тебя на мотоцикле без шлема, я отберу у тебя мотоцикл.
— Все, как всегда, — сказал Зак, беря шлем у Брайена. — Имеет значение только то, что хочешь ты.
— Я хочу, чтобы ты был в безопасности, — сказал он тихо, гнев рос в нем, как пар в сковородке.
— Чудесно, — ровным голосом сказал Зак и рывком надел шлем на голову.
Брайен со свистом выдохнул.
— Я сейчас вернусь, — пробормотал он и вошел внутрь, торопясь, чтобы не взорваться. Он купит два шлема и даст Заку выбрать, если это все, что он хотел.
Расплачиваясь с продавцом, он услышал работу двигателя. К тому времени, как он выскочил из дверей, Зака уже не было.
Брайен смотрел, как фигура Зака уменьшается, пока не исчезла за углом.
Брайен тоже почувствовал себя маленьким. Он все делал неправильно, вел себя как отец в железных рукавицах, делал все, в чем именно Зак и обвинял его. Сара пыталась предупредить его, а он был слишком самоуверен, чтобы слушать. Почему он не мог допустить, признаться — Саре и себе — что мать, жившая с детьми, может знать о подростках значительно больше, чем отец, видящий детей время от времени?
Он положил ненужный шлем в багажник, а другой напялил себе на голову, поморщившись, потому что задел ухо. У него были такие планы на сегодняшний день — для него и для Зака. Он и правда думал…
Сжав зубы, он опустил на нос защитные очки и сел на мотоцикл, торопясь включить зажигание. Чувствуя, что внутри у него все затряслось, он прислушался к реву мотора. Боже, ему нужен друг.
Глава 20
Фактически Сара не хотела этого делать. Она брызнула стеклоочистителем на стекло машины и потом тщательно потерла его. Надо так же почистить зеркала в ванной комнате. Машина не нуждалась в чистке; а вот дом нуждался, но она хотела быть как можно дальше от телефона, чтобы не позвонить Стефани. Или в случае, если позвонит Брайен. У нее не было никаких оснований думать, что он позвонит. Скорее, только предчувствие. Ведь вчера она бросила его в ресторане «У Рози». Брайен — педант: он обязательно закончит то, что начал.
Она не хотела говорить с Брайеном, а позвонить Стефани не могла. Если она сейчас уступит перед шантажом, это никогда не закончится. И все же, она думала, может быть, не стоит так уж. Она не хотела, чтобы Стефани улетела в Калифорнию, так и не решив их проблем. Единственное, что удерживало ее — это сознание того, что до ее отлета было еще три недели.
Да и Брайен, наверное, уже списал ее со счетов. Все, что она должна сделать по отношению к Стефани и Брайену, держать порох сухим, быть твердой. Она терла стекло до тех пор, пока бумажное полотенце не превратилось в хлопья. И вдруг она подумала, что ведь всю свою взрослую жизнь она только и делала, что ждала — когда вырастет Стефани, когда Брайен предложит ей партнерство.
— Доброе утро, — раздалось из-за спины Сары. — Обычно я тебя не вижу на улице субботним утром. Твоя новая работа в качестве вице-президента должна хорошо оплачиваться, и ты теперь можешь позволить себе прислугу.
Рука Сары замерла. Ширли Бисли рано вернулась из Чикаго и уже говорила со Стефани. Закрыв глаза, Сара молча поблагодарила Бога за то, что Ширли не было в городе в ту ночь, когда у нее был Брайен. Изобразив улыбку, она обернулась.
— Привет, Ширли. Ты рано вернулась.
— Да, я люблю ездить к дочери, но мне не нравится кооперативная квартира, в которой она живет. Ее соседи недружелюбны, и ничего не видно с двадцать пятого этажа. Люди выглядят, как муравьи.
— Мне бы тоже это не понравилось, — сказала Сара, стараясь сохранить спокойное выражение лица. Бедная Ширли. Это же две недели ада — не иметь возможности сунуть нос в чужие дела.