За пятьдесят с небольшим лет своей бурной жизни Гога успел многое: посидеть в тюрьме за валютные операции и торговлю иконами, выпить не одно ведро водки со всем богемным миром Москвы и Петербурга, завязать знакомство с крупными «деловыми» российских, украинских и грузинских столиц, стать владельцем двух немаленьких немецких галерей, построить несколько вилл по всей Европе и даже поучаствовать в банковских аферах. Связываться с ним Ермилову не особенно хотелось, но в данной ситуации выбирать не приходилось. «Правда, — подумал он, — к Гоге надо ехать уже не вдвоем». Методы, которыми Гога кидал своих подельников, не отличались большой избирательностью и могли быть опасными для здоровья.
Но Гога — это будущее. Сейчас Ермилова занимало настоящее. Будучи человеком деловым и благодарным, он отправился на Бонд-стрит покупать подарок своему старинному другу, генералу Сергею Сергеевичу Полозкову. Последняя модель «Филипп Патэ» показалась ему подходящим подношением. Получив упакованные в красивый футляр наручные часы, Ермилов посетил «Серебряные ряды». Там он выбрал небольшой столовый набор на шесть персон для Ариадны Михайловны. «Вечером позвоню старикам, — решил он для себя. — Поинтересуюсь».
Когда Сорин приехал на Грин пэлас террас, Драган уже был на месте. Еще издали Андрей заметил, что в его одежде произошли некоторые изменения. Сегодня на нем были вытертые серые джинсы, синий свитер грубой вязки, под горло, такой, какие носят английские моряки и рыболовы, серая неприметная ветровка. И только тяжелые, армейского образца, ботинки по-прежнему красовались на ногах. Не доходя метров десяти до своего компаньона, Сорин расплылся в улыбке и приветственно помахал рукой. Однако, вместо того чтобы улыбнуться в ответ, серб неожиданно нахмурился, развернулся и довольно быстро зашагал в противоположную Андрею сторону. Минута — и он скрылся за углом. Сорин сперва опешил, потом прибавил ходу — бежать ему было все-таки сложно — и поспешил за Драганом.
Едва он свернул за угол, как тут же попал в крепкие объятия.
— Запомни, — зашипел ему прямо в лицо серб. — Пока мы на деле — никаких контактов. Мы не знакомы. Не хватало провалить операцию, еще не начав ее. Не знаю как ты, но я заинтересован в тех деньгах, что ты обещал мне. Сделаем так. Сейчас ты мне скажешь, какой по счету от угла дом твоего приятеля.
— Четвертый, — сказал Сорин несколько испуганно.
— С витражной дверью?
— Именно, — ответил Сорин и подивился наблюдательности Драгана.
— Прекрасно. Слева там есть скверик с лавочками.
— Я знаю, — ответил Андрей.
— Будешь сидеть и наблюдать.
— А ты?
— Не перебивай, — остановил Драган. — Я буду поблизости. Как только появится твой знакомый, пойдешь ему навстречу. Чтобы я узнал того, к кому ты направляешься, почешешь затылок, скажем, правой рукой, вот так, — и он быстро показал Сори ну условный сигнал.
— А ты?
— За меня не беспокойся. Я появлюсь в нужный момент. Да, вот еще. Если он будет не один, не подходи ни в коем случае, просто почеши затылок.
— Я понял, — сказал Сорин.
— Отлично. Теперь расходимся. Сейчас уйду я, через минуту — ты. Время контрольной встречи здесь, на углу, — через три часа. Чтобы ты не скучал — на, вот, — и Драган извлек из недр ветровки затертый номер «Роллинг стоунс». Сунув его в руки Сорина, он двинулся за угол. На прощание обернулся и, внезапно улыбнувшись, сказал: — Только не зачитайся.
Андрей собирался ответить что-нибудь остроумное, но Драган уже исчез за поворотом.
Честно выждав минуту, а может быть и больше, Сорин неспешным, ленивым шагом ступил на уже хорошо знакомую Грин пэлас террас. Драгана не было видно нигде. Андрей все же присматривался к закуткам между домами, к палисадникам и ступенькам у входов, но серба обнаружить так и не сумел. Не спеша он добрался до скверика, выбрал подходящую лавочку и уселся, развернув журнал о рок-музыке.