Перешагнув через убитого бандита, Ян наклонился над Трегубцом:
— Василий Семенович! Как вы, Василий Семенович?
— Мм, — застонал Трегубец.
Ян метнулся на кухню, схватил стакан с водой и так же быстро возвратился в комнату. Потом, набрав в рот порядочный глоток, он пустил веером капли по лицу своего начальника. Над левой бровью того красовался буквально на глазах набухающий кровоподтек. Трегубец открыл глаза. В голове шумело, но он не чувствовал в своем теле никаких неудобств, кроме ухудшегося зрения, что происходило хотя бы уже по той причине, что его левый глаз сильно заплыл.
— Он жив? — спросил Трегубец Яна, покосившись на распростертого на полу Толика.
— Не думаю, — ответил Старыгин.
— Ну, может, и слава богу.
— Как же так, Василий Семенович!
— Да, провел он старика! Такой был тихий, мирный, я и расслабился.
— Ну, хоть по делу?
— Да уж куда как! — ответил Трегубец, пытаясь подняться.
— Вы потихоньку, потихоньку, Василий Семенович, — приговаривал Старыгин, помогая Трегубцу. Он усадил его на стул, где еще совсем недавно сидел Толик, дал в руку заботливо прикуренную сигарету и сам, подняв другой стул, уселся напротив. — Ну?
— Да все в порядке, Янушка, все в порядке, спасибо тебе, дорогой.
— А ради чего мы все это?
— Ты прости, дружок, не стану я тебе об этом говорить: меньше будешь знать, дольше проживешь.
— Но вы-то довольны?
— Доволен, как и рассчитывал, доволен. Зови-ка сюда нашего беглеца.
— Я с вами посижу, — сказал Старыгин.
— Нет, это не тот случай, — отмахнулся Трегубец. — Ты вот что: сваргань-ка мне кофейку покрепче. Там, на кухне, кажется, запасец оставался.
— Сделаем, — ответил Ян и исчез.
Через секунду в комнату вошел Сорин.
— Ну-с, Андрей Максимович, видите, какие в жизни неприятности бывают, — и он указал левой рукой сначала себе на физиономию, а потом на тело Толика. — Вас вид покойников не очень смущает?
— Большой радости не испытываю, — ответил Сорин.
— Это ничего, это по первости трудно, потом привыкаешь.
— Надеюсь, не придется, — так же сухо отвечал Андрей.
— Да не смотрите вы такой букой, — устало произнес Трегубец. — Присаживайтесь. Ян нам сейчас кофейку принесет. Вот что, Андрей Максимович. Вам, наверно, самому любопытно узнать, кто это за вами так серьезно охотится. Вы не тушуйтесь: всю вашу историю я хорошо уже знаю.
— Скосарев? — спросил Сорин.
— И он тоже. Да и знакомец ваш, добрейший Виталий Сергеевич, много занятного мне рассказывал.
— И Виталик тоже, — угрюмо вздохнул Андрей.
— Хотите сказать, что никому сегодня верить нельзя? Зря, батенька, — прервал думы Сорина Трегубец. — Просто они также, как и вы, в переплет попали. Человек, который вами так серьезно интересуется, что даже в Лондоне до вас добрался, очень крупная фигура, и просто так вы от него не скроетесь. Картинки эти, которые вы за собой как писаную торбу по всему свету таскаете, видать, серьезных денег стоят.
— Стоят, — согласился Андрей.
— Ну, вот видите. А настоящие бизнесмены просто так серьезные деньги из виду не выпускают. Для них ваша жизнь все равно что сигарета выкуренная. Таких, как вы, простите за обидные слова, они пачками в штабеля могут укладывать.
— Об этом я догадываюсь, — сказал Сорин.
— Но все же надеетесь ускользнуть.
— Пока удавалось.
— Вот что, Андрей Максимович: не будем ходить вокруг да около. Предлагаю вам почти паритетное соглашение.
— А именно?
— Я вам обеспечиваю надежную защиту на территории, по крайней мере, Москвы и Московской области. Вы же, в свою очередь, просветите меня насчет некоторых деталей ваших злоключений, а также, если в будущем понадобится, дадите официальные показания. Заранее предупреждаю, что ни о какой уголовной ответственности по отношению к вам речи идти не будет. Так что не пугайтесь: я вас из-под удара выведу.