— Да, слушаю, — произнес сухой, невыразительный голос.
— Здравствуйте, — сказал Старыгин и остановился.
— Здравствуйте, — эхом повторил за ним тот же бесцветный голос.
— Мне нужен Дмитрий Владимирович.
— Слушаю.
— Я от Василия Семеновича. Он умер.
— Вот как? — спросил голос так же холодно.
— Да, вчера. Он оставил мне конверт, я — его сослуживец.
— Как вас зовут? — поинтересовался собеседник.
— Старыгин Ян.
— Угу, — удовлетворительно отметил говоривший. — И что же?
— Он просил передать конверт вам.
— Вы его вскрывали?
— Нет. Василий Семенович просил этого не делать.
— Вы всегда выполняете просьбы?
— Просьбы Трегубца — всегда, — отозвался Старыгин.
— Хорошо. Ждите меня в центре зала на «Площади Революции» через час. Устроит?
— Да, хорошо, — согласился Ян. — А как я вас узнаю?
— Я вас сам узнаю, — ответил голос. — Через час, — повторил он и повесил трубку.
Ян приехал на место встречи минута в минуту. Он прислонился спиной к колонне и, стараясь не глядеть по сторонам, чтобы не привлекать внимания, расслабился, попытавшись притвориться скучающим кавалером, ожидающим вечно опаздывающую подругу. Так он простоял минут десять. Никто не появился. Еще минут через пять он начал осматривать проходивших мимо людей в надежде поймать в их лицах какой-нибудь намек или сигнал. Но и этого не произошло. Когда миновало двадцать минут после назначенного времени встречи, Ян решил уходить. В тот же момент кто-то тронул его за плечо. Развернувшись, он увидел перед собой невысокого сухонького человека в синей болоньевой куртке и кепочке.
— Здравствуйте, Ян, — произнес человек, и Старыгин тут же узнал его по голосу.
— Здравствуйте, — ответил он.
— Извините, что заставил вас ждать.
— Понимаю, — сказал Ян.
— Вот и хорошо. Давайте конверт.
Ян вынул конверт и передал незнакомцу. Тот быстро сунул его во внутренний карман и, еще раз внимательно посмотрев на Яна, спросил:
— Не вскрывали?
— Нет, — ответил Старыгин, честно глядя в глаза неизвестному.
— Хорошо. Я вас найду, — сказал маленький человек и быстро растворился в толпе пешеходов.
Полминуты Ян боролся с искушением последовать за ним, но, все же решив этого не делать, постоял еще минуту для очистки совести и двинулся в противоположном направлении, домой. «В конце концов, просьбу я выполнил, — сказал себе Старыгин, — а там уж пусть сами решают: не моей головы эта игра».
На следующий день в Управлении и потом вечером дома Старыгин все же ждал, что незнакомец объявится вновь, однако ни на работу, ни домой никто не позвонил. «Ну и к лучшему, — сказал себе Ян. — Жалко начальника, но покой все-таки дороже».
В два часа Сорин позвонил Рахлину.
— Господин Рахлин? — спросил он, когда немецкая секретарша позвала своего начальника к телефону.
— Я.
— Я вчера приходил к вам.
— Да, помню, помню, — ответил Рахлин уже более радушно.
— Ну, так я могу подъехать с фотографиями?
— Подъезжайте. Когда вы будете?
— Минут через тридцать.
— Хорошо, я вас жду, адрес помните.
Андрей приехал через сорок: пока он готовился, пока собирался, пока выслушивал напутствия Люси… Так или иначе, Рахлин ждал его, не выказывая никаких признаков нетерпения.
— Простите, что задержался.
— Бывает. Ну, показывайте.
Сорин извлек из кармана конверт и передал его галеристу. Ленивым движением Гога вытащил оттуда пачку тщательно отобранных Сориным фотографий и принялся разглядывать их с несколько скучающим видом.
— Да, ничего, ничего, — сказал он, закончив просмотр и передавая фотографии обратно Сорину. — И что вы хотите?
— Что можете предложить вы? — спросил Андрей.
— Ну, начнем с того, о чем я вам уже говорил: проверка подлинности здесь необходима.
— Предположим, что они подлинные.
— Ну, предположим. Как вы хотите их продать: по отдельности, все сразу, быстро, медленно?
— Желательно было бы сразу, — ответил Сорин.
— Сразу… — протянул Рахлин и покачал головой, — сразу труднее. Это где ж такого клиента найдешь, который разом польстится на столь разноплановые вещи?
— Но это ваша работа, вы же профессионал.
— Профессионал, профессионал. Ну и, как вам кажется, сколько все это стоит? — снова задал вопрос Гога.
— Не знаю, мне говорили, что-то около двух миллионов долларов, может быть, даже трех, — ответил Андрей.