— Сделаем вот так. Примем за основу старый план, с некоторыми изменениями…
Я изложил исправленную и дополненную версию плана. Народ потрясено молчал, наконец, Чен нарушил тишину:
— У нашего народа есть стратагема: «осадить Вэй, чтобы спасти Чжао». Ты был бы достойным сыном нашего народа.
План приняли без возражений, только Медведь, нахмурив мохнатые брови, спросил:
— А что будет, если мы не сможем сдержать боем колонну?
— Если мы не сможем сдержать колонну, они разобьют наши основные силы, а потом, зная расположение всех наших укрепленных пунктов, возьмут их один за другим. У них подавляющее преимущество в людях, технике и огневой мощи. Взяв один, они оставят там небольшой отряд для того, чтобы мы не отбили его назад, и перейдут к следующему.
— Хреново. Нас человек, ну пятьдесят, ну шестьдесят, если мы оставим дома на баб и все пойдем в бой. А сколько выведет Фрайман?
— Не меньше двухсот, плюс броня. И столько же у него в туннеле останется.
— Тогда это нереально, — протянул Райво, — не удержим мы их. Никак.
— А какой вариант? Бросить все и бежать? Мы же это уже обсуждали, этото же самоубийство, только медленное.
— Выхода нет, надо подключать остальные Семьи, — сказал Летун решительно.
— Ага, — ответил я, — ты думаешь, они так все дружно под твои знамена станут? Хрен! Природа человека такая, халявная. Поорать-повозмущаться, это они запросто, тока в путь, а как до дела дойдет, у всех будет сто причин не идти. Это нам еще повезло, что все, кто не сумел организоваться, подохли, поэтому вокруг нас не пять процентов нормальных людей, а где-то тридцать. И главными в Семьях именно они. Поэтому у нас есть шанс, небольшой, но есть, что они халявщиков придавят. И потом, сейчас собирать народ, это все равно, что вызвать Фраймана по радио и выложить ему весь наш план. Не забывайте, что у него есть шпионы.
— Тогда что делать? Раз ты такой умный и всезнающий, скажи! — спросил зло Летун. Мои слова его задели. Он искренне верил, что большинство людей только и мечтает, обнявшись, и с песней, идти в светлое будущее, по дороге жертвуя своими жизнями ради других. В армии он отдавал приказ, и ему подчинялись. То, что многие ему подчиняются не от переполняющего их энтузиазма, и не из уважения лично к нему, а из страха перед стоящим за ним государством, от него как-то ускользало. После Песца жизнь не раз и не два доказывала ему, что люди далеко не идеальны, и заставить их что-то делать, даже их ради их самих же, невероятно трудно. Потому-то он и не стал возражать, понял, что я прав.
— Ждать, ответил я спокойно, — я думаю, что он обязательно проявит свое намерение атаковать.
— Почему ты так думаешь?
— Ему нужны подданные. В его планы не входит нас всех перебить, только самых своевольных, тех, кто никогда не согласится вилять перед ним хвостом. Это раз. Внезапное нападение позволит ему уничтожить одну-две Семьи, остальные успеют разбежаться по окрестностям. Тогда он вместо послушных подданных получает партизанскую войну у своего порога. Гоняться за каждым отчаянным одиночкой по руинам? Ему это не надо, да и сил у него на это нет. Это два. Отсюда вывод — он захочет нас спровоцировать, я бы на его месте так и поступил. Он захочет, чтобы мы дали ему бой, чтобы самые активные и непримиримые собрались в одном месте, где он сможет их убить. После этого остальные, лишенные вожаков, сдадутся, на это его расчет. Он считает, и не без основания, что у нас нет ничего, кроме легкой стрелковки. При таком раскладе наши шансы на победу стремятся к нулю. Про гаубицы и минометы он ничего не знает, стараниями Летуна.
— Гаубицы тяжелые и неповоротливые. Эффективность их применения по современным танкам сомнительна. Мы, конечно, можем понаставить фугасов, благо, снарядов у нас теперь полно. Но где гарантия, что колонна пойдет там, где мы подготовим ей встречу? — спросил Медведь.
— Мы над этим работаем, — сказал Летун, — есть прогресс. Детали я вам пока раскрывать не стану.
— Хорошо, если так. Понятно, что отступать это не вариант, но и ложиться по-глупому не хочется, — Райво пожал плечами.
— Хорошо. Давайте решим, где дать бой…
Джек наотрез отказался делать то, что я попросил.
— Мы не будем участвовать в убийстве, ни прямо, ни косвенно.
— Да я же не прошу вас убивать. Отведите им глаза на пару минут, направьте туда, куда нам надо, и все, можете уходить. Пойми, если они перебьют нас, то примутся за вас. Ваш конец, лишь вопрос времени! — горячился я.
— Потерять Дар, все равно, что ослепнуть, тебе не понять. Мы не будем в этом участвовать! — Джек упорно стоял на своем.
— Хорошо! Хорошо, вы не будете помогать с убийством. А лечить раненых?