– Наконец-то ты очнулась, Милана, – мужчина слегка улыбнулся, трогая своей ладонью мой лоб.
– Сколько я здесь нахожусь? – Начинаю осматривать помещение.
Это была небольшая палата в белом цвете. Здесь сильно пахло лекарствами. Вокруг не было ничего, кроме кровати, на которой я лежала, стула и капельницы, поддерживающей мою жизнь. Но тут намного уютнее, чем в той ужасной комнате с камерами. Хотя, может и здесь они есть, просто хорошо спрятаны.
– В палате нет видеонаблюдения, Милана, – словно прочитав мои мысли, сообщил мужчина, – Ты была без сознания два дня.
– А что со мной, Артем Александрович? – Мое состояние мало волновало, все равно тут долго не живут. Я просто хотела поговорить с этим человеком, чтобы он подольше остался здесь, со мной.
– Обычная простуда на фоне стрессовой ситуации, – констатировал доктор, протягивая градусник. Вымученно ухмыляюсь, вспоминая истинную причину этой «стрессовой ситуации». Правда, весь ужас мне еще предстоит узнать. Соколовский обязательно вернется и тогда молитвы уже не помогут.
– Мне пора идти, я позже проведаю тебя еще раз. Отдыхай. – Спустя пару минут он забрал термометр, и, убедившись, что моя температура в норме, одобрительно кивнул.
От этих слов внутри что-то оборвалось. Я невольно схватила мужчину за рукав халата.
– Пожалуйста, не уходите. Мне страшно, – глаза защипало, но на этот раз сдержала эмоции в себе.
Доктор удивился такому порыву с моей стороны и осторожно убрал мою руку.
– Извини, но у меня много дел, – его манера общения вдруг изменилась. Он стал каким-то отстраненным и сухим.
На что ты надеялась, Архипова?! Что он поможет тебе? Артем тоже в сговоре с Соколовским. Вернись с небес на землю и просто прими тот факт, что ты – лишь временная игрушка для извращенцев.
Глава 8.
Вы когда-нибудь задумывались о том, каково это жить, зная, что в скором времени вас ждет казнь? Что палач вот-вот взмахнет острым топором и ваша жизнь покинет тело, ускользнет, словно золотистый песок между пальцев…
Я тоже никогда не думала об этом, но теперь в полной мере осознаю, что такое безысходность, когда сидя в темнице с ужасом встречаешь рассвет, понимая, что он для тебя станет последним. Ожидание и неизвестность – вот то, что страшнее самой смерти.
Мои дни в бункере тянулись ужасно медленно. Я не понимала, ночь сейчас или утро и сколько вообще дней прошло с того момента, как сюда попала. Мое физическое самочувствие начало улучшаться, но вот морально я была измотана. Это ужасное замкнутое пространство пугало, но всем было плевать на твои страхи. Казалось, что это место питалось кошмарами.
Артем Александрович приходил ко мне в палату лишь один раз в день, чтобы измерить температуру и дать лекарства. Мои попытки как-то разговорить доктора увенчались неудачей. Он списывал все на занятость и быстро покидал меня.
Эти стены душили. Хотелось выйти наружу и вдохнуть свежего осеннего воздуха, с терпкими нотками опавших листьев и влажной земли после дождя, подставить бледное лицо к солнышку и просто наслаждаться моментом. Я мечтала вновь увидеть родителей, обнять и сказать, как сильно их люблю. Наши отношения хоть и далеки от понятия «идеальная семья», но без них мне безумно плохо. Мои родные слишком загружены работой, но в глубине души я знаю, что они стараются ради меня и моего безоблачного будущего. Вот только вряд ли меня ждет это будущее.
На следующий день ко мне вновь пришел Артем. В этот раз его лицо было непривычно бледным. На руке я увидела наспех забинтованную повязку, сквозь которую просачивалась кровь.
– Доброе утро, Милана. Моя помощь больше тебе не требуется. Твое самочувствие в норме, сейчас за тобой придут. Я назначил курс витаминов, которые будут приносить вместе с едой. Пожалуйста, не забывай их принимать. У тебя слабый иммунитет, нужно его подкреплять, – слова давались ему с трудом, мужчина поморщился, пытаясь скрыть раненую руку.
Я вскочила со стула, подойдя к нему. Его нравоучения о каких-то таблетках пропустила мимо ушей.
– Что с вашей рукой? – понимаю, что лезу не в свое дело, но ничего не могу поделать со своим любопытством.
– Пустяки, пару швов и заживет, – отмахнулся доктор, слегка улыбнувшись. На его лбу появилась испарина.
– Я могу наложить швы и обработать рану.
Мужчина удивился, недоверчиво уставившись на меня.
– Ты умеешь накладывать швы?
– Да, я проходила много дополнительных курсов у себя в медицинском университете, – пожала плечами, – пожалуйста, разрешите помочь вам, иначе я сойду с ума, находясь здесь.