***
Презентация проходила весьма дерьмово. И дело было не в сушняке, вследствие которого Стефан опустошил уже несколько спонсорских бутылок, не в синяках под глазами, которые были умело замаскированы косметикой, и даже не во внезапных приступах мигрени, которые, частично, и были первопричиной алкоголизма Стефана. Нет. Презентация проходила дерьмово – потому что исходный материал тоже был дерьмом.
Стефан не был уверен, когда точно, но он уже явно исписался. И хотя идеи продолжали приходить в его разум, тревожа и порой заставляя писать прямо посреди ночи – их реализация уже была не та. Более того – ему опротивело общение с людьми. Даже его фанаты, от общения с которыми ранее он кайфовал – теперь вызывали раздражение. Стефан видел перед собой болванчиков, фанатиков – не способных отличить шедевр от сущего дерьма. В их пустых глазах он также видел свою «импотентность», так как подозревал, что уже не способен написать шедевр или, по крайней мере, бестселлер.
Без малейшей искры он подписывал книгу за книгой, втайне думая о том, как, вернувшись домой, снова возьмется за бутылку. В конце концов, там от него ничего не ждут.
- Мистер Стефан, я могу задать Вам вопрос?
Неожиданная наглость стала для писателя отрезвителем. «Открыв глаза», он уставился на молоденькую девушку, посмевшую обратиться к нему с вопросом. Презентация не предрасполагала к подобному общению. «Купил книгу? Получи роспись и иди!» Этот негласный лозунг был его единственным спасением. В противном случае – Стефан рисковал переехать в магазин жить, чего ему явно не хотелось. Улыбнувшись, он махнул рукой, дав организаторам презентации сигнал, что всё окей.
- Да, - Стефан почти искренне улыбнулся, - Вы можете.
- Вы планируете продолжить «Искажение»? – быстро протараторила девушка, явно боясь того – что её выпроводят подальше.
Лицо писателя мгновенно переменилось. «Искажение» было его первой работой. Первой – по-настоящему успешной работой. История об обычном работяге, который в один прекрасный момент обнаружил, что попал в другой мир – где каждый его знакомый, на самом деле, является чудовищем. «Призрачный роман» заканчивался клифхенгером, типичным, по сути, твистом – из-за которого многие фанаты Стефана всё ещё ждали продолжение. Ведь в конце истории, когда бедолага наконец возвращался домой, в реальный мир, автор намекал на то – что этот мир тоже «искажен»…
Стефан так и не понял, почему, однако книга стала бестселлером. Свыше ста миллионов проданных по всему миру копий, голливудская экранизация со звездой фильмов восьмидесятых Ричардом Пимом… Ни одна последующая его работа так и не достигла такого успеха. И, как сильно он ни хотел её продолжить – он не мог.
В этот миг, смотря в напоминающие янтарь глаза своей читательницы, Стефан не знал, что ответить. В голове пролетело с десяток отговорок, как вдруг сердце поразил резкий, словно лезвие ножа, удар. Подкосившись в ногах, писатель упал, обнаружив в таком «ответе» некоторую зловещую иронию.
***
- Доктор велел Вам не пить.
- Доктор – идиот, который ни черта не соображает. Ну подумай, Томас, разве я могу лишить себя последней радости?
С этими словами Стефан открыл очередную бутылку рома. Налив немного в бокал, он разбавил его колой, закончив небольшой импровизированный коктейль, бросив туда маленький кусочек лайма.
На лице Томаса было неодобрение. Высокий чернокожий мужчина уже десять лет работал на Стефана швейцаром и чем-то напоминал «привет из 1860-ых» того времени, когда его предки были рабами.
- Сделай лицо попроще. Что за вид? – язвил писатель, - будешь делать такое лицо – как получишь свою зарплату.
Вздохнув, швейцар подчинился воле своего «Хозяина», сделав лицо попроще. Бросив беглый взгляд на часы, на которых было почти одиннадцать, Томас понадеялся – что сегодня Стефан закончит пораньше. В конце концов, день был трудный, да и тот припадок здоровья ему не прибавил…
Раздался грохот. Там, на улице, вовсю гремел дождь, превращая окрестности в сущее болото. Испугавшись молний, громко завыл пес, раздражая великого писателя.
- Томас! – на лице Стефана возникли первые признаки опьянения, - я клянусь. Если он не уймётся, завтра же! Ты меня понял? ЗАВТРА ЖЕ! Выгони его ко всем чертям! Дурная псина! Всего равно от него никакого проку, лишь жрёт да срёт. Ты меня понял?
- Да, Стефан, - с покорностью сказал Томас. Эта покорность, по сути, притворная маска – позволяла ему выдерживать «налёты» экспрессивного писателя, который с годами становился только хуже.