Наконец у нее есть ребенок, который преследовал ее в снах. И он хочет умереть.
В его памяти ожили слова Эи: «Почему мы никогда не думали, сможем ли делать добро, имея в руках такие орудия?»
Глава 19
Предместья теснились вокруг больших городов Хайема, маленькие центры торговли и земледелия, правосудия и лечения. Мужчины и женщины могли прожить всю жизнь под номинальным управлением хая — а сейчас императора — и никогда не появиться в самих городах. У них были суды, дорожные налоги, кузнецы и владельцы конюшен, постоялые дома, дома для утех и общие луга для совместного пользования. Он видел их всех, много лет назад, когда был посыльным. Это были города Хайема в миниатюре, и сейчас, проезжая по ним с стражниками, сыном и безбилетной пассажиркой, гальтской девушкой, Ота увидел, что его страхи стали реальностью.
Там, где на улицах должны были играть дети, царило молчание. С веток старых деревьев, затенявших общественные луга, свисали большие качели, сделанные из веревок и деревяшек, никто из детей не соревновался, кто взлетит выше. Когда Ота был ребенком, видевшим не больше двенадцати зим, он отправился бродить по дорогам, конкурируя с мальчиками предместий за любую маленькую работу. Сейчас, въезжая в любое предместье, он сразу видел то, что можно было сделать: поломанные соломенные крыши; изгороди и каменные стены, которые надо было ремонтировать; цистерны для воды, заросшие тиной и сорняками — эти требовали крепкой спины и энергии юности. Но не было ни мальчиков, ни девочек; только мужчины и женщины, чьи улыбки несли смутную постоянную печаль. Листья деревьев, ставшие коричневыми и золотыми, падали на землю. Долгие ночи, тронутые морозом рассветы.
Мертвая страна. Он знал это. И напоминание не доставило ему радости.
Они остановились на ночь на постоялом дворе, притаившимся в лесистой долине. Стены из обожженного кирпича покрывал толстый ковер из плюща, который осенний холод сделал коричневым и ломким. Новости о нем и его миссии волной катились перед ним и делали невозможным тайное расследование. Хозяин прибрался во всех комнатах еще до того, как они узнали, что собираются остановиться здесь, убил своего лучшего теленка и приготовил горячие ванны на случай, если Ота может остановиться у него. Сидя в эркере комнаты, которая могла бы вместить дюжину людей, Ота чувствовал, как его мышцы расслабляются, медленно и не до конца. Учитывая то, что припасы они везли на паровых повозках, а люди по очереди ухаживали за печами или скакали, до Патая оставалось не больше двух дней пути. Без гальтских машин путь занял бы четыре-пять дней.
Низкие облака заслонили луну и звезды. Ота закрыл ставни, спасаясь от холодного ночного воздуха, но в комнате темнее не стало. Большая медная ванна, которую приготовил хозяин, сияла в свете очага. Глиняный кувшин с мылом, стоявший рядом с ней, наполовину опустел, зато Ота почувствовал, что у него есть кожа, не спрятанная под слои грязи и пота. Одежды путешественника исчезли, и он выбрал простой наряд из чесаной шерсти, обрамленной шелком. Голоса стражников поднимались снизу, проникая через пол. Песня, патриотическая и непристойная, и барабан, который бил не в такт. Ота встал на босые ноги и вышел на лестницу. Никакой слуга не пробежал мимо, и Ота обратил внимание на их отсутствие.
Даната не было ни среди стражников, ни снаружи, среди лошадей. И только когда Ота подошел к комнате, отведенной для Аны Дасин, он услышал голос сына. Комната находилась в самом низу, рядом с кухней. Пол был каменный. Ота беззвучно пошел к ней. Ана что-то сказала, он не разобрал, но когда Данат ответил, он уже был рядом и все услышал.
— Конечно они, только папа-кя не один из них. Когда я был мальчиком, он рассказывал мне истории из времен Первой империи о мальчике, полукровке с Бакта. И папа-кя едва не женился на девушке из восточных островов.
— Когда это было? — спросила Ана. Ота услышал звук движущейся материи — натянули одеяло или поправили одежду.
— Давно, — ответил Данат. — Сразу после Сарайкета. Он много лет жил на восточных островах. Там брак заключается в несколько несколько приемов. Он получил первую половину свадебной татуировки.