Девушка подняла вверх вторую руку, давая рукаву открыть запястье и татуировку на нём. Косой крест и два скрещённых факела под ним. Инквизитор. Ещё один. Ну, с братом Флоссе у нас вроде были полный мир и взаимопонимание, так ей-то чего тут нужно?
— Гадаешь, почему я здесь? Инквизиция вроде не имеет к вам претензий, да и ваш наставник, брат Флоссе, пока очень положительно о вас отзывается. Всё просто — меня попросили. И очень щедро оплатили эту просьбу. Знаешь, мне редко разрешают допрашивать тех, кто попадает в эти подвалы. И ещё реже просят делать с ними то, что попросили сделать с тобой. Да, и перестань смотреть на мою грудь, ты меня смущаешь, — рука скользнула по шее и опустилась к солнечному сплетению — почему ты хотел взять вину за убийство клирика на себя? Это бессмысленно. Для Церкви вы оба и так и так — пища для костра, и не важно, сколько за кем из вас трупов. По законам Империи твоя подружка не совершила ничего преступного, убив того, кто напал на вас первым в темноте, без всяких переговоров или официальных требований, не важно, кто он, разбойник или клирик. А для инквизиции интересными являются только дела, совершённые с помощью запрещённой тёмной магии. Кинжал с тёмным заклинанием под это определение не попадает. За него она максимум может получить штраф, так как ношение такого оружия в столице Империи облагается серьёзным налогом и требует разрешения. Поэтому твоя ложь, может и смахивает на благородство в твоих собственных глазах, но для меня, например, выглядит как последствие слишком сильного удара по голове.
А ведь это правда. То, что у Эйсиан был кинжал с тёмным заклинанием, и она кого-то им прирезала, ничего особо преступного в себе не несёт. Для светского суда это простая самооборона, для инквизиторов — поножовщина, которая вообще не в их компетенции, а для Церкви мы и так враг номер один. Значит, Кристина права, я в этой ситуации повёл себя как конченый идиот.
— Осознал, как вижу.
— Тогда зачем этот допрос? Вы ведь сразу знали, кто убил этого человека. Да и вообще, по вашим словам, выходит, это не имеет никакого значения. Тогда зачем это всё?
— Просто так. Как разминка перед моей основной задачей. И не нужно обращаться ко мне на Вы, мне кажется, обстановка достаточно неофициальная, чтобы перейти на ты. Сразу хочу предупредить, ты забудешь обо всём, что здесь произошло и ещё произойдёт. Забудешь о том, что видел меня и о нашем разговоре. И тем более забудешь о том, что я сделаю. Хочешь что-либо сказать перед тем, как я начну? Например, спросить, почему я предпочитаю одежду белого цвета?
— Почему?
— Мне нравится наблюдать, как она становится красной от крови. И за это мне тоже заплатили, отдельно.
Узкий короткий кинжал, серебристой рыбкой выскользнувший из рукава, проткнул кожу в районе солнечного сплетения и начал медленно подниматься вверх, разрывая плоть тупым зазубренным лезвием. Инквизитор явно наслаждалась процессом. Думаешь, начну кричать от боли? Помечтай. Мне приходилось терпеть и худшие раны, а эта царапина вообще курам на смех. Доведя разрез до шей, она остановилась и молниеносно нанесла целую серию ударов, погружая лезвие не больше чем на треть вершка. А ведь хорошо знает расположение болевых точек. Теперь и в самом деле было больно, но не смертельно, потерплю.
— Жаль, вот такие грубые инструменты не способны причинять настоящую боль. Мне нравится использовать сталь. Но в данном случае придётся отдать предпочтение магии. Ну или хотя бы комбинировать, — и снова добрая улыбка, словно она обещает конфетку ребёнку, — с тем, кто ослаблен болью, намного легче работать.
Маленькая искорка сорвалась с её пальцев и прикоснулась к моему лбу. В тот же момент окружающий мир перестал существовать. Остался только бездонный и безграничный океан боли. Я тонул в нём, моля всех богов о забвении или смерти, но ни то, ни другое здесь было недоступно. Здесь безраздельно правила боль и никто, кроме неё. Не знаю, что происходило с моим телом, но сознание начало стремительно погружаться в бездны безумия, стремясь хоть там найти спасение от того, что с ним творилось. Возможно, всё это длилось лишь секунды, но для меня прошла вечность до того, как я снова начал воспринимать окружающий мир. Этот самый мир встретил меня ничуть не меньшей болью. Кристина за время магической пытки успела разрезать кожу вдоль рёбер и теперь что-то мечтательно мурлыкала себе под нос, рассматривая результаты своей работы.
— Знаешь, как полезно быть целителем? Можно спокойно наносить раны без риска смерти подопытного. Правда, есть риск увлечься и не подлечить вовремя, но ты, я смотрю, сильный и выносливый, так легко за грань не уйдёшь. Надеюсь, тебе понравится, и ты по достоинству оценишь моё мастерство.