— Вызываю тебя на поединок! — не унимался Оливер. — Прими его, если в тебе осталась хоть капля рыцарской чести!
Сказав это, он рубанул перед собой, но рассёк лишь воздух. Сир Доррен успел увернуться и тут же ответил мечом наотмашь, вот только этот удар без цели не остался. Из рассечённой шеи юноши брызнула кровь, заляпав рыцарский нагрудник, а сам он сначала упал на колени, а потом рухнул лицом в траву.
— Дурень, — буркнул сир Доррен и поднял взгляд на обомлевшую Равену. — Теперь-то ясно, что вам тут делать нечего? Разворачивайте коней и мальчишку своего заберите. Он уже хрипеть перестал, так что просто перекиньте через седло. Можете в старостином доме тряпку взять, чтоб седло не замарать.
Рыцарь с насмешливым спокойствием наблюдал, как Равена спешилась. Она подошла к бездыханному телу Оливера, перевернула его и закрыла глаза на бледном лице.
— На войне болтунам не место, — усмехнулся сир Доррен. — Даже лучше, что сейчас помер. В настоящем бою наверняка бы портки испачкал, прежде чем…
И тут произошло то, чего Таринор никак не ожидал. Равена подскочила к седлу, выхватила пристёгнутый к нему меч и встала в стойку, выставив перед собой белый щит с чёрным вороном. Сир Доррен расхохотался.
— Скрещивать оружие с девчонкой мне ещё не доводилось! Ну да всё бывает в первый раз. Только не мешайте, парни, дайте насладиться моментом.
Обескураженный Вернер с изумлением глядел на девушку, не в силах вымолвить ни слова. Таринор испытывал схожие чувства. Если её сейчас прикончат, как он будет смотреть в глаза её людям, вернувшись в лагерь? Да и почему бы им просто не разбежаться после этого? Или вовсе в разбой уйти…
Равена тем временем, кажется, была полна решимости. Она шагнула вперёд, держа меч так, что наёмник тут же увидел все слабые стороны её стойки. «Чёрт! Она ведь повалится вперёд после первого же удара. Или надеется, что её ветер подхватит?..»
Не успел Таринор подумать об этом, как девушка ринулась вперёд с какой-то нечеловеческой скоростью, держа перед собой щит. Её размывшийся в полумраке силуэт пронёсся мимо сира Доррена. Раздался глухой звук удара, рыцарь отшатнулся и схватился за лицо. Ночную тишину разорвал его громкий крик:
— Сучья дочь! Ты слобала бде дос!
Он развернулся и попытался нанести удар, но Равена рассекла мечом воздух, и невесть откуда взявшийся мощный порыв ветра сбил рыцаря с ног, подняв вдобавок облако пыли.
А потом всё случилось слишком быстро. Девушка мгновенно оказалась рядом с сиром Дорреном и резко пронзила его шею остриём меча. Во время этого короткого боя растерянные дружки рыцаря стояли на месте как вкопанные, но отвратительный хруст, кажется, вернул их в реальность.
— Ах ты тварь! — вскрикнул кто-то из них и выхватил меч.
Его примеру последовали остальные. Таринор спрыгнул с лошади и быстро оказался рядом с девушкой. Необычный вид воронёного клинка в его руках на мгновение привлёк её взгляд, но сейчас было не до того.
Понёсшегося на Равену мечника перехватил Вернер, вооружённый топориком, похожим на тот, что был у Оливера. Только если юноша махал простым орудием дровосека, то старый солдат Вернер сжимал в руках настоящий боевой топор с широким лезвием. И его удар пришёлся точно в руку неумело замахнувшегося прихвостня сира Доррена.
Таринору давно не случалось опробовать себя против настоящего противника. В последний раз он сражался с ходячими мертвецами, а до того — с одурманенными оборванцами в Северной пуще. Теперь же наёмник убедился, что уроки Кальдора Моэна не прошли даром. Он заметил, как неудобно было с ним сражаться, а когда получивший пинок противник в сердцах обозвал его «леворуким ублюдком», то и вовсе испытал некое странное удовольствие.
Равена двигалась стремительно, словно кошка. Недостаток силы она с лихвой компенсировала невероятной ловкостью и скоростью ударов, а сбивающие с ног порывы ветра так и вовсе приводили противников в отчаяние. Лишь её удивительные способности позволяли им втроём выстоять против пятерых.
И вот, один из негодяев стонал, пытаясь удержать кишки, выпавшие из прорубленного брюха. Второй лежал без единого звука: воронёный клинок удачно угодил в подмышку. Третий и четвёртый, оба изрезанные, точно попали в вихрь из лезвий, истекали кровью на траву. Последний же, осознав своё положение, бросился наутёк, выронив меч, и скрылся в ночной темноте.
Только теперь, когда пульс в висках поутих, Таринор услышал потрескивание догорающего дома.
— Всё, кажись? — Вернер тяжело дышал. — Эх, годы своё таки взяли, прежде я топориком ловчее орудовал…
— Один убежал, — Таринор вгляделся в темноту, но тщетно.
— Да и чёрт с ним, — отмахнулся старый солдат. — Чтоб его там волки… Равена? Ты как?
— Я… Я в порядке, — рассеянно ответила та. Девушка сидела на коленях возле Оливера и неотрывно глядела в его бледное лицо. Таринор ждал, что она скажет какую-нибудь банальность, вроде «бедняга, он был таким смелым, таким молодым…», но Равена молчала.
— Мы же не будем и дальше делать вид, что ничего необычного не случилось? — нарушил тишину Таринор. — Что это за фокусы с ветром?
— Думаю, ты и сам догадался, — вздохнула Равена. — Мой брат не был единственным магом в нашей деревне. Он управлял землёй, мне же достался воздух.
— А так сражаться тебя научил отец?
— Да, он придумал, как можно совместить эти силы и владение мечом.
— Жаль он не увидел плодов своего труда, — сказал Таринор. — Это было… впечатляюще. И что же, многие об этом знают?
— Теперь нас с тобой двое, — ответил Вернер и подмигнул. — Если нам случалось сражаться, Равена старалась не переусердствовать, но здесь иначе было никак. Да и ты не похож на человека, что станет трепаться.
— Так значит Оливер…
— Да, — коротко ответила Равена, — он не знал. Потому и вступился…
— Но к чему такие секреты? Разве это не воодушевит людей?
— Я знаю их слишком хорошо. Увы, многие всё ещё с подозрением относятся к магам. Да, они готовы защищать их, если это члены их семей, но… — девушка и грустно вздохнула, покосившись на мёртвого сира Доррена. — С них довольно уже и того, что девушка зовёт себя рыцарем. Идёмте. Нужно осмотреться. Где-то здесь ещё двое.
Пара человек, что пришли с рыцарем, действительно обнаружились на другом конце деревни. Они сторожили один из домов, но когда узнали, что произошло с сиром Дорреном, то поспешили уйти. Благо Равена великодушно даровала им такую возможность.
— Можете выходить, — Таринор постучался в запертую изнутри дверь. — Разбойники ушли, а их предводитель мёртв.
На несколько секунд повисла тишина. Будто бы тот, кто сидел в доме, решал, верить этим словам или нет. Наконец, послышался скрип засова, и дверь открылась.
Внутри оказался мужчина, чьё лицо показалось Таринору смутно знакомым, хоть оно и заросло многодневной щетиной, а на месте одного из ушей, красовался едва заживший рубец. Позади него сидела женщина, сжимающая в объятьях девочку. Она испуганно выглянула из-за спины мужчины, и, увидев наёмника, тут же спряталась обратно.
— Так значит, с ними покончено? — с облегчением проговорил он. — Накануне я попросился у этих добрых людей на ночлег. Потом пришли разбойники, но их оказалось слишком много, так что я решил запереться здесь, чтобы защищать своих благодетелей так долго, как только смогу. Если бы негодяи решили забраться в окно или выломать дверь, они бы всласть полакомились сталью Зелёного глаза…
— Зелёного глаза… — прищурился Таринор. — Ты имеешь отношение к дому Рикеров?
— Для начала хотелось бы узнать имя моего спасителя.
— Таринор. Сир Таринор… — ответил наёмник и с неохотой добавил: Пепельный.
Услышав это, мужчина просиял:
— Значит боги от меня не отвернулись. Я сир Робин Рикер, и у меня есть новости для твоего друга, верховного мага Игната.
Глава 19
Эдвальд Одеринг стоял, заложив руки за спину. Рассвет окрасил розовым свинцовое покрывало, что затянуло небо от горизонта до горизонта. Холодный ветер трепал волосы. На гигантской виселице перед ним с тихим скрипом покачивались десятки тел, а над ними кружило вороньё.