Эта весть окончательно выдернула короля из мира грёз и окунула в вереницу тревожных вестей и разнородных донесений, которые множились по мере того, как раненые возвращались в город.
И вот, наконец, его величество принимал в кабинете обоих командиров: лорда Арана Кавигера, хранителя клинка, и сира Гильяма Фолтрейна, командующего гвардией. Оба едва успели освободиться от доспехов и наскоро умыться, но от обоих ещё разило едким потом и терпким запахом крови. Вдобавок сир Гильям прихрамывал на крепко перевязанную ногу.
— Итак, благодаря косвенным сведениям я располагаю некоторым представлением о ходе битвы, — безрадостно заговорил король, мерно барабаня пальцами по столу. — Однако кто лучше расскажет о случившемся, чем те, кто воочию наблюдал всю картину. Вам слово, сир Гильям.
Рыцарь тяжело вздохнул, утёр лоб рукавом рубахи и начал рассказ с того, что их, судя по всему, ждали. Говорил сбивчиво, не стесняясь в выражениях и подмечая неаппетитные подробности, а на моменте, когда появились гоблины, едва удержался, чтобы не плюнуть на пол.
— Гоблины, — брезгливо проговорил король. — Как же низко пал Хельдерик, если заручился помощью столь отвратительных созданий. Что он пообещал им? Дюжину деревень на разграбление? Или бочек вина, сколько смогут выпить?
— А после нас едва не зажали со всех сторон, — прохрипел Фолтрейн и бросил злобный взгляд на хранителя клинка. — Мы бились отчаянно, надеялись, что вы задержите их! Мало того, что лагерь ждал чёртову вылазку, вдобавок мне и моим людям пришлось столкнуться с превосходящими силами…
— Какую часть обоза вам удалось уничтожить, сир Гильям? — холодно спросил король.
— Подпалили дюжины полторы телег… Если бы не чёртов огненный маг, сучий потрох! И не та девчонка со своими оборванцами… Тоже маг, но вдобавок владеет мечом. Я почти втоптал её в дерьмо, но на помощь пришёл тот наёмник. Помните, он был вашим телохранителем в годы восстания?
— Таринор, — процедил король и барабанящие пальцы на секунду сбились с ритма. — Таммарены посвятили его в рыцари.
— Ага, да только он всё тот же безродный пёс. Видят боги, будь у нас чуть больше времени, всех бы перерезали, пусть даже они были готовы к нападению. Но когда я увидел знамёна южан, глазам не поверил. Где были вы, лорд Кавигер? Почему ваши силы не удержали их⁈ Мне пришлось командовать отступление, я потерял столько людей, лишился оруженосца…
Король стиснул зубы, глубоко вздохнул и перевёл взгляд на хранителя клинка.
— Как выглядит герб дома Кавигеров? — холодно спросил он.
— Простите, ваше величество?
— Как. Выглядит. Твой. Герб? — отчеканил король, и каждое слово било словно кузнечный молот.
— Белый щит, — осторожно произнёс лорд. — На чёрном фоне.
— Знак защиты. Символ верности. Когда-то он означал защиту людей от угрозы эльфов илоренского леса. Семь лет назад моя вера в надёжность щита Кавигеров была столь сильна, что твой сын занял место командующего гвардией. И даже когда он предал меня, сбежав с Мерайей, я продолжал надеяться на верность твоего дома, Аран. Но сегодня…
Король замолчал и пристально посмотрел лорду Кавигеру прямо в глаза, будто надеялся увидеть там ответ на собственные мысли. Но лорд оставался безмолвным.
— Сир Лоуренс сказал, что ты дал сигнал к отступлению раньше положенного, — продолжал Эдвальд. — Сир Деррик подтвердил это, а также сообщил, что рог прозвучал дважды вскоре после того, как они вступили в бой с силами под чёрным знаменем с белым щитом. И командовал ими рыцарь, что держал меч в левой руке.
— Битва пошла не по плану с самого начала, — невозмутимо ответил лорд Кавигер. — Судя по всему, они действительно были готовы к нападению, поэтому о внезапном налёте не могло идти и речи. Мы связали силы аккантийцев, но к ним вскоре присоединился отряд солдат Нагорья, которыми действительно командовал рыцарь, что сражался левой рукой. И если вы хотите услышать, узнал ли я в нём Дэйна, то мой ответ: да, узнал. По этой же причине дал сигнал к отступлению.
— Ты предал моё доверие, Аран, — процедил король и подался вперёд, опёршись на стол, — обрёк на смерть сотни верных тебе людей, что не могли ослушаться приказа на поле боя! Есть ли этому оправдание⁈
— Нет, ваше величество, — с удивительным спокойствием ответил лорд. — Как командир я поступил совершенно неподобающе. Но как отец я иначе поступить не мог. Видите ли, я долго размышлял об этой войне и моей роли в ней, но после переговоров, наконец, пришёл к выводу, что более не могу вам верить. Ни единому слову. Как человек, беспощадный к собственному ребёнку, может пощадить чужого?
— Ты поклялся. Сказал, что готов на всё, чтобы сохранить жизнь сыну.
— И не солгал, — невозмутимо ответил лорд Кавигер. — Видите ли, я долго разрывался между верностью своим клятвам и своей семье. Между словами и людьми. И, наконец, сделал выбор. Выбрал остаться человеком. Жаль, что вам в своё время это не удалось.
— А как же второй сын? Своим предательством ты подписал Дарену Кавигеру смертный приговор. Голову мальчишки насадят на пику у ворот Лейдерана, а потроха бросят на корм воронью!
— Я уже позаботился об этом, — с улыбкой ответил лорд. — Ваши люди не найдут Дарена. Не думаете ли вы, что я мог бы оставить подобную угрозу без внимания? Всё-такия́стараюсь быть хорошим отцом.
Эдвальд сжал левую руку до дрожи. Стиснул зубы до боли, и в следующее мгновение кабинет огласил оглушительный грохот. Железный кулак ударился о стол с такой силой, что оставил на лакированном дереве вмятину, окружённую паутиной трещин.
В ответ на это лорд Аран Кавигер снял с пальца кольцо с крохотной фигуркой меча и положил перед королём.
— Не сомневаюсь, вы найдёте Клинку более подходящего владельца.
— Сир Гильям Фолтрейн, возьмите кольцо, — прохрипел Эдвальд не своим голосом, тяжело дыша. — Теперь вы хранитель клинка Чёрного замка. А ты, Аран, можешь считать себя убийцей собственного дома. Твоя душа отправится на суд богов, а после твои предки будут вечно наблюдать за её мучениями в аду…
— Делайте, что должно, — со вздохом ответил лорд. — И будь, что будет.
Эдвальд плотоядно оскалился.
— Я считал тебя одним из самых верных союзников, Аран, но ты не захотел жить, служа своему королю. Значит мне послужит твоя смерть. Стража!
По приказу короля лорда Арана Кавигера повели не в темницу и даже не на Горький холм. Бывший хранитель клинка вскоре оказался в комнате, полной алхимических приспособлений, под изумлённым взглядом Карла Эльдштерна.
— Ваше величество, — нахмурился старик, как только стражники скрылись за дверью, — новая порция эликсира ещё не готова. Кажется, я выяснил, в чём причина неудач, и как только получу результат, сразу сообщу…
— Плевать, — отрезал Эдвальд. — Дайте этому человеку то, что уже готово.
— Но ведь мне придётся начинать сначала…
— Я уже не верю ни в вас, ни в чёртово зелье! — выпалил король. — Делайте, что велено!
Карл вздохнул и окинул взглядом незнакомого гостя. Потом снял с горелки колбу с алой, точно кровь, маслянистой жидкостью и вылил её содержимое в стеклянный стакан. Следом, стараясь не дышать, добавил невесомую зелёную пыльцу и тщательно перемешал. Жидкость почернела, в воздухе запахло железом.
— Вот, — алхимик протянул раствор Кавигеру. — Я не знаю, кто вы, но простите за всё, что может сейчас произойти. Пейте осторожнее, горячее.
Лорд осторожно взял стакан и взглянул на короля.
— Его величество решил напоследок позабавиться, — сказал он с тенью усмешки. — Да будет так.
С этими словами он выплеснул жидкость в рот и проглотил одним махом. Эдвальд предвкушал зрелище, которое ему уже не раз приходилось наблюдать на примере Вайса в темнице. Синие губы, залитые кровью глаза и мучительная агония. Вот только на сей раз возвращать подопытного к жизни Эдвальд не собирался. Пусть эта смерть станет наказанием для предателя, а старику Карлу послужит ценным уроком.