Я сдерживалась, пока Дамьян все настойчивее действовал пальцами, тело вернуло непривычную дрожь, я сдержанно сжимала его руки. Что бы только не сорваться. Только не потеряться. А настойчивость мужчины не уменьшалась, я была напряжена до предела. Метилась в стороны, не зная, как освободится из захвата искусителя. Его губы со мной, руки внизу, дыхание сбитое, всхлипы поглощаются. В уголках глаз собирались слезы от липкого и звенящего ощущения дискомфорта с примесью чего-то большего… поглощающего.
Натянутая словно струна, я ловила каждое изменения его прикосновений. Внезапно Дамьян отнял руку, и мне хватило мига, чтобы осознать, что именно от его ласк тело сходило с ума. А лишившись этого, становилось как-то пусто и холодно внутри. Будто я упустила что-то важное. Но мой любовник, не собирался отступать, его уверенные движения подсказали как он устаивался удобно, чтобы в определенный момент поддаться вперёд и загнать себя до упора.
- Бля, котенок. Ты такая узкая.
Зарычал он в мои губы, которые ловили воздух как немая рыба, выброшенная на сушу. Еще один резкий толчок и я задержала дыхание что бы сердце не выпрыгнуло из груди. Боли не было, но ощутимый дискомфорт заставил сжаться в клубок от непонятных мне чувств.
- Больно, – сквозь зубы зашипел любовник.
- Нет… просто ты… очень… сильно…- вздыхала полу стонами пыталась ответить
- Держись Николь.
Дамьян опять сделал выпад, и я опять затаилась. Ощущая уже лёгкий дискомфорт внутри себя. Снова толчок и вдох-выдох. Его каменная разгоряченная и большая плоть все сильнее проталкивалась в меня. И показалось, что задержки между толчками сокращались с каждым разом. Дамьян медленно, но, верно, вопреки моим сдержанным стонам и тяжелому дыханию, ускорялся, подгонная меня под свой темп. Дискомфорт ушел и я, схватившись за мужчину следовала его выпадам. Непривычно, но сладко. Сочетание слабости и силы будоражили мою кровь, заставляя себя воспрять духом.
Толчок и неожиданно в душе будто молот забил по стеклу, намереваясь разбить преграду в дребезги. Еще один выпад, и опять молот по стеклу.
- Дамьян…
Я стонала и всхлипывала. Сама не знала, чего прошу у него. То ли пощады и остановки, то ли продолжения. Но с очередным выпадом, внутри опять забил молот и вспыхнуло воспоминания жесткого учения дисциплины. Еще толчок и воспоминание жестокого воспитания. Слезы тихо скатывались по вискам, пока я пыталась отогнать плохие воспоминания и почувствовать наслаждение. Снова Дамьян сделал выпад, и я сдержано всхлипнула.
Мне не спрятаться и не остановить бурю, которая пробивается все сильнее.
- Не сдерживайся, Николь, - хриплый голос слетел у его губ.
Дамьян сделал выпад, и в моей душе, стеклянная защита рассыпалась на мелкие осколки позволяя эмоциям взять надо мной верх.
Я с полу криком отпускала сдержанность, в одночасье навалилось все, грудь сдавило от удушливой тупой боли. В этот самый момент, череда мощнейших толчком заставили меня содрогнутся и отнюдь не только от удовольствия, но и от вырвавших на поверхность всех забытых, давно уничтоженных самолично чувств. Со стоном взвыла в слезах, в руках мужчины, которого знаю всего сутки.
- Дамьян…
- Тише… котёнок…
Мое тело с дрожью принимало сладостный выплеск наслаждения, и опьянений взгляд в слезах, я испытала духовный надлом. Все перевернулось. Содрогаясь в оргазме, меня ударило по голове понимание всего что было неверно. Вся тяжесть моего мира, и семьи. Родители не должны хоронить детей заживо. А мои это сделали. Уничтожили, задавили, обратили в машину, которая проедет и ничего не оставит за собой. Вот какую цену нужно платить семье, желающей получить статус криминальной элиты. Все определено до твоего рождения. И ты не вправе, что-либо сделать иначе конец только один.
- Тише… маленькая…
Успокаивающий голос над ухом заставлял немного прийти в себя и осознать, что я не стонала от удовольствия как думала, а разразилась плачем. И никак не могла успокоится, захлебываясь в слезах от всего что навалилось в секунды на мое сознание. Дамьян терпеливо ждал. Я чувствовала, как каждая мышца его тела напряглась, а сам покрывал мое лицо и губы поцелуями, и я отвечала с отчаянным рвением.