Мне было трудно двигаться, дышать и даже думать. Со временем я улавливала моменты, когда уже не болело, дышать становилось легче и тело пыталось отключится. Не знаю, как долго еще пролежала, но это время мне показалось очень коротким, когда опять услышала лязг ручника и меня снова цепи подняли вверх. Все тело онемело. Запястья больно сдавили кандалы.
- Х-хватит… - зашептала, хныкая от боли.
- Ты потеряла любое право голоса! – оскалился хладнокровно Тимур, - принимай наказание достойно!
- К-какое наказание! – охрипши зашипела, - ч-что я такого сделала!? За что он так со мной!?
- У тебя много времени что бы об этом подумать!
И не дожидаюсь ответа, Тимур снова принялся хлыстом рассекать мою уже больную спину. Никто не придет! Никого не волнует! Я словно исчезла для семьи! Ругалась, кричала, плакала принимая удары! И никого не оказалось!
Снова на 10 раз удары прекратились, и я опять рухнула безжизненным телом. Меня трясло в ознобе, прохлада, боль и лихорадка стала такой ощутимой, что мне уже ничего не хотелось, просто я ждала момента, когда тьма заберет к себе и больше не отпустит.
Ад меня настиг и в третий раз. Тимур беспощадно истязал мою спину и бока кнутом и когда я снова оказалась на земле в мыслях уже молилась что бы тьма забрала к себе. Главное, чтобы не чувствовать боли. И на периферии сознания пролетели мысли.
А где все? Где Кристофер и мама? И когда же Сара объявится? Когда тело издало болезненный вой и охватила судорога, перед забвением, душа подумала о последнем.
Что бы Дамьян не попал под раздачу моей семьи!
Глава 20
Я находилась на пляже с мороженым и о чем-то горячо спорила с весьма крепким, брутальным мужчиной. Но совершенно не слышала ни слов, ни звуков. Просто зависла в моменте и пыталась воспроизвести в мыслях все детали, которые запомнить смогла об отдыхе. Просто находится рядом с Дамьяном казалось безопасно, чем отдали от него. И чем дольше я всматривалась в окружение, тем сильнее все плыло.
У меня дико разболелась голова и стоило зажмурится как тут же встретилась с тьмой. Резкая яркая вспышка и на веки будто камней наложили, я больно выдохнула и меня пронзило тысячи ножей в тело. А слух искаженно уловил возглас.
- Быстрее! Она просыпается! – женский искаженный хриплый голос резал слух
- Не суетись ты! Дай пройти! – раздался совсем близко второй голос, низкий тембр, точно принадлежал мужчине.
- Отойдите оба! - приказал третий баритом.
Я правда приходила в себя, а сознание упорно не желало своего пробуждения. Но голоса мешали мне вернутся в мир снов, и я с туманом в глаза стала улавливать силуэты.
Рядом и правда оказалось несколько человек. Брат и Сара стояли рядом, а с другой стороны сидела мама, хмуро оценивая ситуацию и кузен Генри. А совсем рядом с кроватью стоял врач.
- Где я…
Все еще не понимала, где нахожусь. И если бы не боли во всем теле, так бы и подумала, что жестокость отца мне привиделось.
- Дома, - спокойно сообщила мама, подойдя ко мне, - тебе нужно восстановится. Поэтому слушайся врача.
Я впервые осознала, на столько она была холодна в поведении. И на многие вещи у меня открылись глаза. Она о чем-то спокойно переговорила с врачом и пошла на выход.
- Идем Генри, не чего всем толпится! Кристофер, Сара, вас это тоже касается!
- Слушаю, матушка, - уважительно поклонился брат уходящей родительнице вместе с Генри, - я скоро спущусь.
Врач меня проверил, поменял бинты с мазью и так же удалился. Остались только мы втроем.
- Николь… мне так жаль… - виновато склонила голову Сара.
А мне потребовалось собраться с мыслями и какой бы хаос не распространился в душе, на все реагировать нужно, как и прежде.
- Где ты был, Кристофер? – холодно обратилась к брату, - и все остальные? Что случилось?
- Отец тебя…
- Я знаю, что он сделал! – перебила я равнодушно брата и с болями повернулась к нему, - я спрашиваю не о том! Что случилось!?
Оба затихли, и я еще больше нахмурилась. И Сара встретилась с моей отрешённостью, не желая подрываться и без того шаткое положение, сделала шаг навстречу.