Такой главой для Марины стал рассказ подруги о своем новом знакомом. Поделиться впечатлениями от романтической встречи Алиса смогла только вечером следующего дня.
– Машка, он необыкновенный! – в который раз повторяла Лялька. Они сидели в ее комнате. Софья Львовна заботливо принесла девочкам только что испеченные ватрушки и малиновый компот. Она всегда придерживалась мнения, что вкусная еда способствует плавному течению откровенного разговора. Материнское сердце подсказывало, что девочки хотят посекретничать, и она была совсем не против этого. Ей достались восторженные глаза дочки и ее сбивчивое: «Мамочка, не спрашивай сейчас ни о чем. Я сама ничего не понимаю. Дай мне время…» Наверняка Маринка услышит больше, но Софья Львовна не обижалась. Конечно, девочка на пороге новых чувств, и пока они улягутся, ей нужно свободно выговориться со сверстницей. Марина – лучший кандидат на роль слушательницы. Пусть поболтают, а потом дочь все равно поделится новостями.
В это время дочка восторженно продолжала:
– Он такой красивый, вежливый – никаких намеков. Ну, ты понимаешь? – Марина кивнула. – У него столько знакомых, все заискивают. Это настолько очевидно, а он воспринимает знаки внимания с легкой иронией. Такой необычный, загадочный! Я так и не поняла, где он работает, но, поверь, ему были по плечу все мои желания.
– И что же ты загадала? – Маринка нервно жевала уже далеко не первую ватрушку. Во-первых, она была жутко голодна после занятий в медучилище и дежурства в больнице, а во-вторых, она всегда много ела, когда нервничала. Переживала она на этот раз из-за того, что на горизонте у ее любимой подруги появился не простой воздыхатель, не чета тем молоденьким юнцам, о которых Лялька говорила с иронией. Это был первый настоящий претендент на сердце Алисы. Он мог разрушить их отношения по тому только праву, что он – мужчина и может дать Ляльке то, чего она, Марина, не сможет ей дать никогда. Набив полный рот воздушной, мягкой ватрушкой, она вслушивалась в восторженный рассказ подруги. И чем дальше, тем больше она понимала, что Алиса, мягко говоря, недалека от неприятностей. Марина задавала вопросы и анализировала ответы. Постепенно у нее в голове четко сложился портрет Кирилла.
Это был не тот мужчина, которого Алиса себе придумала. Говорить, разоблачать было бесполезно. Подруга понимала, что у Ляльки сейчас эйфория от любовной лихорадки. Оставалось только ждать. Конечно, Маринке хотелось, чтобы у подруги все сложилось подругому. Не так, как у девяноста процентов доверчивых девчонок, которые прячут лицо, заходя в абортарий. Кирилл не в том возрасте, чтобы романтически проводить вечера в обществе такой красотки, как Алиса. Наверняка он подведет ее к тому, что пора начать более близкие отношения. Она не откажет. Мариша смотрела в горящие, возбужденные глаза подруги, которая делилась впечатлениями после очередной встречи, и убеждалась в правильности своих догадок.
Прошло время. Алиса ни разу прямо не сказала, что у нее с Кириллом изменились отношения – Марина почувствовала это сама. Ее чуть не стошнило от довольного, удовлетворенного вида Ляльки. Она просто светилась изнутри, то и дело поправляя рассыпающиеся по плечам длинные волосы.
Ее приподнятое настроение не укрылось и от внимательной Софьи Львовны. Оставалось радоваться за дочку. Все успевает: и сессию сдала на все «пятерки», и на сердечном фронте, кажется, полный порядок. Очень хотелось увидеть предмет страсти Ляльки, но он ни разу не вышел из машины в те поздние вечера, когда привозил ее домой после свиданий. Захар Борисович как-то сказал, что приличнее было бы открыть дверь и, подав даме руку, помочь ей выйти из машины. Так поступал он сам. На что Софья Львовна с улыбкой отвечала:
– Не все настолько идеально воспитаны, как ты. Не суди слишком строго. Наша девочка не встречалась бы с ним так долго, если бы он был с нею груб, нетерпелив, невежлив.
– Боюсь, что ему не известны такие категории… – многозначительно пробасил Захар Борисович, чем вызвал недовольное покачивание головы жены. Она считала, что муж просто ревнует. Еще бы: его единственная, неповторимая Лялечка проводит все вечера в обществе какого-то юноши. Его разъедает любопытство. Ее, честно говоря, тоже, но она терпеливо ждет. Ведь у них нет секретов. Алиса часто говорит, что мама у нее – старшая сестра, а Маринка – младшая. Софье Львовне это льстило, ведь не каждая мать может похвастать близкими отношениями с дочерью. Слава богу, у них с этим полный порядок. Нужно любить своих детей, давая им возможность быть собой. Зингерам казалось, что они никогда не ущемляли интересов, самолюбия дочери, по мере сил помогали и словом, и делом… и рублем. Вот поэтому им удалось избежать многих проблем, о которых рассказывали друзья, знакомые.
Все было намного проще и сложнее. Софья Львовна так никогда и не узнает о том, что у ее дочери все же появился один секрет от матери. Девушка не нашла в себе смелости признаться в том, что через несколько месяцев после начала романа с Кириллом она поняла, что забеременела. Прошли сладкие летние месяцы, и Алиса почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Обычная логика – за удовольствие нужно платить. Кажется, пришло ее время. Начались ужасные дни самоистязания, когда девушка только и думала о том, что произошло. Неужели Кирилл не был так осторожен, как говорил? Она доверилась ему безоглядно. С самого первого свидания она поняла, что именно этот мужчина откроет для нее первую страницу в настоящей взрослой жизни. В ней место вздохов, многозначительных взглядов, робких объятий занимали страстные встречи, бесстыдные ласки, полное обладание друг другом. Все было так замечательно. Алиса ощутила в себе новые, неизвестные ей самой желания и способности. Подогреваемая сладкими речами Кирилла, она почувствовала необыкновенный эмоциональный подъем. Она ждала каждой встречи, предвкушая томное, невесомое состояние во всем теле после любовных игр со своим первым мужчиной. Опыт, который она получала, казался ей бесценным. Как же она могла жить раньше без таких ощущений? У нее коленки подгибались от одной только мысли от предстоящей близости с Кириллом. В постели оба забывали о разнице в возрасте, быстротечном времени, окружающем мире. Только волнующие ласки, горячий шепот и сдавленные стоны удовлетворения.
И вот Алиса смотрела на числа в своем маленьком календарике, в который раз подсчитывая сроки начала месячных. Ошибиться она не могла: задержка в две недели не могла быть случайной. Самой неожиданной стала реакция Кирилла.
– Что ты так распереживалась, Лялька? – все так же спокойно сидя за рулем, произнес он, когда Алиса выложила ему свои опасения. Он прикурил очередную сигарету и, мимолетом взглянув на пассажирку, усмехнулся. – Не надо. Получается, как в дешевой мелодраме. У меня есть прекрасный гинеколог. Он все сделает на высшем уровне, не волнуйся.
Алиса тогда вздрогнула, словно от удара электрическим током. Неприятная волна прошла по всему телу, оставляя онемение в конечностях и спазм в горле. Значит, у нее нет других вариантов? С самого начала не было. И он ни одной минуты не сомневался в том, что такой момент наступит, и был готов принять его. Господи, а она считала, что их отношения – первый шаг на пути к долгой жизни вдвоем. Каждый день она ждала, что Кирилл захочет познакомиться с ее родителями или представит ее своим. Ведь он не мог не видеть, насколько она привязалась к нему. В нем воплотились все ее честолюбивые планы. Ей казалось, что он сочетает в себе идеальный набор качеств мужчины, с которым она готова жить до глубокой старости. Кроме того, она была просто влюблена в его карие глаза, широкие плечи, немного самодовольную усмешку, умение всегда щегольски, шикарно выглядеть. Она боготворила в нем мужчину, открывшего ей страну безграничных наслаждений. Алиса была уверена, что он тоже не жалел о встрече с нею. Сколько раз она подчеркивала, что благодарит судьбу за то, что в день их знакомства решила остановить машину, дабы скоротать дорогу домой. Ведь он не мог не понимать, чего она ждет от него! Значит, все было серьезно только с ее стороны. Он только наслаждался ее молодым телом, восторженными взглядами, готовностью к любви…