– Я ни одной минуты не думал о том, чтобы расстаться с тобой, – сказал он, глядя на красивый профиль жены. Он видел, как меняется выражение ее лица, как она то и дело поправляет узел волос на затылке. Он был уверен, что говорит правду. Белов не собирался ничего менять. Валя и Димка должны оставаться в его жизни. Ради них он старается выложиться и на кафедре, где с недавних пор преподавал после защиты кандидатской, и в работе фирмы, на которую возлагает большие надежды. А то, что связано с его мужским самоутверждением и поступками, не имеет к семье никакого отношения. – Может быть, в последнее время я редко показывал, насколько ты и Димка нужны мне. Я исправлюсь.
– Как я хочу тебе верить, – качая головой, ответила Валя. Ее дыхание сбивалось то ли от быстрой ходьбы, то ли от эмоций. – Ведь нельзя все время оставлять за собой сожженные мосты. Надеюсь, что ты говоришь от души.
– Я не давал тебе повода сомневаться.
– Я слишком люблю тебя, Белов. Ты это знаешь. Я должна быть счастлива! И мой сын тоже. Иначе будет нечестно по отношению к моей маме, к Веронике Сергеевне. Они вложили в меня свои надежды, свои мечты на счастье, которое у них было таким коротким. Я не имею права на другую жизнь, понимаешь? Я готова даже обманывать себя какое-то время, но не всю жизнь.
Они уже подошли к невысокой железной изгороди садика. Детей на площадке не было. Значит, малыш ждет их внутри, и его развлекают дежурная воспитательница или няня. Уже взбегая по ступенькам, Вадим сказал:
– Валюша, у нас все хорошо, слышишь?
– Пусть так, но своего решения я не изменю.
– Это не логично.
– Жизнь далека от правил программирования, которые ты изучил в совершенстве. – Валя грустно улыбнулась. – Ты ведь мог сказать другую фразу, не так ли? И тогда у меня был бы шанс на другой исход.
– Что я должен сказать, черт возьми! – Белов придержал полуоткрытую дверь.
– Не так громко. – Валя зашла внутрь, не отвечая на его вопрос.
– Ты не ответила! – Вадим догнал ее у входа в раздевалку.
– Любовь к тебе и сыну – вот мое богатство. Пока обладать еще чем-то я не в силах. Когда ты снова станешь ближе, наверное, я изменю свое мнение. Я вообще могла не говорить тебе ничего. Ты бы даже ничего не заметил. Маленькие недомогания у женщин случаются часто.
– Это было бы нечестно.
– Ты краток и прав. Вадим, я постаралась доступно и мягко объяснить, почему я вынуждена убить твоего ребенка. Вот и нашла самые точные слова… Как только язык повернулся… Надеюсь, что у тебя есть время и возможность подумать над тем, что с нами происходит.
Белов был готов изо всей силы стукнуть кулаком в стену. Это был один из его способов разрядки. Она никогда не позволяла себе так разговаривать с ним. Что ж, рано или поздно все случается в первый раз. В любом случае он не виноват в том, что природа сделала его таким нетерпеливым, жаждущим страстей, энергичным и привлекательным. Он и так не пользовался этим сверх меры. Да, он чувствует какую-то неудовлетворенность. Но это его проблема и ее решение он найдет сам! Ничего еще не случилось, а его обвинили чуть ли не во всех смертных грехах.
– Валя, посмотри на меня. – Белов подождал, пока она медленно подняла на него огромные серо-зеленые глаза. В них сейчас не было той яркой, свежей зелени, которая ослепляет. Только запыленная, потерявшая блеск, тусклая истоптанная трава. – Я приму любое твое решение. И ради бога, никаких раскаяний после. Мы взрослые люди. Помни, что за наши поступки потом придется нести ответ. Я не читаю тебе проповеди. Но лучше раскаиваться в содеянном, чем в том, что хотел совершить и не сделал. Я живу по такому принципу. Надеюсь, это касается и тебя тоже.
Почему он сказал тогда именно так? Белов не понимал сам. Только этими словами он поставил точку в Валиных раздумьях. Она поняла, что ему не нужен еще один ребенок. Он перекладывает ответственность на ее плечи, милостиво провозглашая, что согласится с любым ее решением. Какое лицемерие! Того мужчины, которого рисовало ее воображение все эти годы, не существовало в действительности. Валя отвернулась от Вадима, стараясь, чтобы он не заметил, насколько она расстроена. Слезы застилали глаза – нельзя сейчас распускаться: Димка тоже не должен видеть ее такой. Одна дверь отделяла ее от пытливых глаз малыша. Валя несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула – это помогло справиться с противным комом в горле. Еще мгновение, и женщина улыбнулась и, сохраняя радостное выражение лица, открыла дверь…
На следующий день она попросила мужа забрать Димку из садика. Он ни о чем не спрашивал, она ничего не объясняла – и так все было ясно. Вечер был молчаливее обычного и, ложась спать, Вадим заметил, как Валя положила под подушку маленькую икону Божьей Матери, подаренную когда-то ее мамой. С тех пор место этой вещи определилось: днем она стояла на тумбочке возле Валиной кровати, а на ночь скрывалась под мягкой подушкой молодой женщины. Внешне Валя не переменилась, но почему-то Вадиму стало казаться, что каждая ее улыбка теперь имеет двоякий смысл. Он присматривался к жене, стараясь понять, что творится в ее голове, где витают ее мысли? Белов находился в странном состоянии, когда так и хочется, как в кино, прилечь на широкий кожаный диван в кабинете психоаналитика и долго говорить, говорить. Почему-то делать этого с Валей он не мог. Он считал, что их отношения сейчас проходят какой-то проверочный этап, от результата которого зависит будущее. И нет места откровениям, если есть повод для недоверия. Единственное, что отвлекало Белова от мрачных мыслей – предстоящая встреча с Алисой. Он не отказывался от возможности еще раз увидеть эту женщину. Он не видел в этом явного доказательства подозрений, зародившихся в Вале, – он четко следовал велению желаний мужчины, стоящего на пороге новых ощущений. Они неизбежны, особенно теперь. Белов понял, что никто и ничто не сможет остановить его.
Когда в шесть часов вечера Вадим стоял возле кафе, назначенного Алисой для встречи, он то и дело смотрел на часы. Он пришел на десять минут раньше, и ожидание сводило его с ума. Здесь, возле кафе стоял словно бы другой мужчина. У него не было ни жены, ни сына, ни семейных неурядиц. Его не обременяли проблемы фирмы и кафедры. Это все казалось второстепенным. Главное: придет ли та, от взгляда карих глаз которой он переполняется кипучей энергией? Как же быстро стучало его сердце. Он снова почувствовал себя юношей, для которого только открывался мир его любовных приключений. Белов полностью погрузился в свои переживания, даже не подозревая, что за ним наблюдает Алиса.
Докуривая сигарету, она стояла под небольшой аркой напротив кафе. Поток автомобилей, прохожих то и дело скрывал от нее взволнованного Вадима. Ей нравилось томление, которое явно читалось в каждом его жесте, взгляде. Может быть, он именно тот мужчина, встречи с которым она давно ждет? Все, что происходило с ней до этого, сейчас не имело значения. Легкие, ни к чему не приводящие флирты. Свое кратковременное замужество она в счет не брала. Там были другие категории и мерки.
Алиса быстро разочаровывалась в тех, кто искал ее расположения. Они казались ей такими серыми, невзрачными, их красноречия хватало на два-три свидания, а способности не могли гарантировать исполнения всех честолюбивых намерений женщины. Все в прошлом, будто и не было ничего до той самой минуты, когда она столкнулась с этим красивым, уверенным в себе мужчиной. Она готова раскрыть перед ним свое сердце. Вадим то и дело смотрел на стрелки часов, а Алиса, улыбаясь, всматривалась в это растущее волнение, нетерпение, граничащее со страхом разочарования. Теперь многое зависит от того, какое впечатление создастся у обоих после проведенного вместе времени. От встречи, которой женщина ждала с не меньшим желанием, чем Вадим. Алиса надеялась, что этот мужчина оправдает ее надежды.
Она принадлежала к тому типу женщин, которым нужно много для ощущения счастья и покоя. С детства окруженная заботой и вниманием любящих родителей, единственный, долгожданный ребенок, она выросла, пожалуй, эгоистичной. Правда, природный ум и находчивость плюс артистизм помогали ей скрывать это не самое лучшее качество. Алиса умело делала так, что все ее желания исходили от других. Она получала, ни о чем не прося. Она часто пользовалась этой способностью, и очередной каприз становился реальностью. К тому же она была красива, а красивому человеку всегда хочется сделать приятное.