— А по-моему, он старается втолковать как раз обратное.
— Что же он хочет? Чтобы мы винили Бога за нашу любовь. По-моему, винить надо человека. Если Бог есть, пусть он, по крайней мере, будет существом, ничем не запятнанным. Пойдемте, не то вас тут обратят на путь истинный и вы, сами того не подозревая, станете христианином.
Они встали и пошли к амбулатории мимо церкви, где читали «Верую».
— Бедняга, — сказал Колэн. — Жизнь у него не легкая, а благодарности он почти не видит. Старается помочь всем и каждому, чем только можно. Если я слыву у него тайным христианином, мне же лучше, правда? Не каждый священник согласится работать рука об руку с атеистом.
— Неужели общение с вами не убедило его, что умный человек может построить свою жизнь без Бога?
— Мне жить легче, чем ему. Распорядок моего дня установлен. Я узнаю, когда человек выздоравливает, по отрицательным бактериоскопическим реакциям. Для добрых деяний таких анализов не существует. Что вас заставило, Куэрри, пойти за вашим боем в джунгли?
— Любопытство. Гордость. Только не клистианская любовь, поверьте мне.
Колэн сказал:
— Все равно, в ваших словах так и слышится, что вы потеряли что-то дорогое, любимое. А я ничего не терял. Я расположен к ближним своим. Расположение — вещь куда более безопасная, чем любовь. Оно не требует жертв. А кто ваша жертва, Куэрри?
— Теперь их нет. Теперь со мной все в порядке… Я выздоровел, Колэн, — добавил он не очень уверенно.
2
Отец Поль положил себе порцию так называемого творожного суфле, потом налил стакан воды на запивку. Он сказал:
— Куэрри хитрый, пошел завтракать к доктору. Нельзя ли повлиять на сестер, чтобы они хоть немножко разнообразили дежурные блюда? Как-никак сегодня воскресенье, скоромный день.
— У них это считается лакомством, — сказал настоятель. — Они думают, что мы всю неделю о нем мечтаем. Не будем разочаровывать их, бедняжек. Ведь сколько яиц уходит на это суфле.
Готовили на миссионеров монахини, и еду приходилось носить в миссию за четверть мили по самому солнцепеку. Монахиням и в голову не приходило, что такое путешествие оказывается гибельным для суфле, омлетов и даже для послеобеденного кофе.
Отец Тома сказал:
— По-моему, Куэрри равнодушен к еде.
Отец Тома был единственный в лепрозории, с кем настоятель чувствовал себя не совсем свободно: в нем все еще оставалась семинарская скованность и взвинченность. Он окончил семинарию раньше всех своих здешних собратьев, но был словно обречен на вечную несчастливую юность. Его стесняло общество людей, которые успела повзрослеть и интересовались не столько ловлей душ человеческих, сколько работой электростанции и качеством кирпича. Души подождут. У них впереди вечность.
— Да, он неприхотливый нахлебник, — сказал настоятель, чуть отклоняясь от курса, которым, как он подозревал, хотелось следовать отцу Тома.
— Куэрри замечательный человек, — сказал отец Тома, поворачивая на прежнее направление.
— Теперь у нас хватит денег на покупку электрического вентилятора для родильной палаты, — ни с того, ни с сего заявил настоятель.
— Дайте срок, доживем и до кондиционированного воздуха, — сказал отец Жан. — И до аптекарского магазина и до свеженьких киножурналов с портретами Брижит Бардо[28].
Отец Жан был высокий, бледный, со впалой грудью, борода у него торчала клоками, точно неподстриженная живая изгородь. Когда-то давно, до вступления в Орден, отец Жан славился как блестящий богослов, но теперь он старательно культивировал в себе любовь к кино, точно это могло помочь ему зачеркнуть его сомнительное прошлое.
— А по-моему, к воскресному завтраку лучше всего яйцо всмятку, — сказал отец Поль.
— Вряд ли оно вам придется по вкусу — тухлое, — сказал отец Жан, подкладывая себе суфле; несмотря на свою испитую физиономию, он отличался чисто фламандским аппетитом.
— Смотрели бы за курами получше, — сказал отец Жозеф, — вот яйца бы и не тухли. Я дам им рабочих, пожалуйста, пусть построят курятники, тогда куры и нестись будут лучше. Провести в каждый курятник электричество из их дома проще простого.
Брат Филипп заговорил впервые. Он не любил вмешиваться в разговоры людей, которые, по его понятиям, были куда более далеки от всего мирского, чем он сам.
— Электрические вентиляторы, курятники. Смотрите, отец, выдержит ли наше динамо такую нагрузку?