- Enough, господа! - требовательно сказал Остин Эддингтон. - Так вы все перессоритесь до начала нашего с вами общего дела. А я напомню вам, что главная цель у нас с вами есть борьба с властью за права народа... for yours people, друзья мои!
В гостиной воцарилась некоторая неудобная пауза. Только вилки время от времени стучали о тарелки, да девушки перешептывались между собой так тихо, что нельзя было разобрать ни слова в их змеином шипении. Ахманин вышел из-за стола, откланялся хозяину дома в благодарность за завтрак и отошел к камину, с интересом рассматривая панно с детализированными образами. Добавив кипятку в свою чашку, юнкер Заболоцкий шумно пил обжигающе горячий чай, причмокивая от удовольствия. Закончив с завтраком, Дышев расслабленно откинулся к спинке стула и закинул ногу на ногу, при этом скрестив руки на груди. Иволгин остался сидеть за роялем, монотонно и лениво прижимая одну и ту же клавишу.
- Позвольте спросить, в чем была нужда забираться в такую глушь? - первым нарушил затянувшуюся паузу Сосо Баблиашвили. - Неужели нельзя было собраться где-нибудь в Петербурге? Ведь можно было и у меня, как раньше.
- Глушь, - повторил Остин Эддингтон, вольяжно поднявшись с кресла.
Мужчина подошел вплотную к окну, скрестив обе руки за спиной в замок длинных, цепких пальцев. Некоторое время англичанин молча смотрел на голый приусадебный парк, на раскинувшееся лоно Липовского озера, наглухо заледеневшее до поздней весны, и на темную полоску густого леса на противоположном берегу.
- Совершенно верно, - наконец, сказал он. - Здесь глушь... а Петербург так близок!
- И все же? - переспросил молодой человек за роялем.
- Все просто, друзья мои, - натянуто, с трудом, улыбнулся англичанин, не оборачиваясь. - Здесь, в глуши, совершенно нет лишних ушей и чужих глаз...
Зимняя охота
Морозное декабрьское утро озарилось первыми, совсем еще слабыми солнечными лучами. Кое-как, медленно, сонно, будто неохотно солнце выбралось из-за иссиня-сизой полосы густого леса и взошло над Липовским озером, но желаемого тепла не давало. Снег и белесые, в подпалинах стволы берез окрасились в нежно розовый цвет. Солнечный свет захватывал все больше и больше, непоколебимо отодвигая и сокращая длинные синеватые тени к подножью деревьев. От печных труб, торчащих над скрытыми под снежными шапками избами, заструились столбы косматого дыма, а от церкви потек над озером, селом и лесом дивный, мелодичный перезвон колоколов.
Вскоре пустынный берег и березовую рощу нарушил гвалт людских голосов. Облюбовав просторную поляну в березовой роще еще накануне и вернувшись туда же на рассвете, угрюмый, жесткий с подчиненными на слово дворецкий отдавал приказы, чинно выхаживая по снегу в тяжелом тулупе. Приехавшие с ним вместе дворовые мужики спешно выполняли распоряжения, стараясь угодить, как Никифору Степановичу, так в его лице и графу Вяземскому. Они вытоптали и расчистили снег, развели костер, поставили кухню и обустроили легкую, переносную беседку.
В День рождения старшей внучки Натальи Львовны граф взялся организовать пикник на природе, невдалеке от собственной фамильной усадьбы. Заодно Игорь Арсеньевич был намерен побаловать себя и гостей конной прогулкой верхом и зимней охотой на зайца. Благо, день обещал быть тихим, ясным и морозным, что только располагало к удачной охоте, так как в ветер гона не слышно, а в иней заяц западает и лежит так крепко, что и не найдешь.
Егеря с приставленными к гончим собакам охотниками-выжлятниками прибыли на место чуть позже, а вскоре показалась вереница графского гужевого поезда. К месту пикника сам граф Вяземский с друзьями приехали в лихих, быстроходных санях с ковровым задком и мягким сиденьем. Сопровождающие верхом на лошадях лакеи выглядели так браво, словно были подобраны из гусар.
Следом за ними приползли тяжелые, неуклюжие и старомодные барские возки, укутанные коврами и меховыми попонами, и обитые медвежьим мехом по окнам, чтобы не дуло снаружи и сохраняло тепло внутри. Дети, как графские, так и дворовые, первыми вырвались из заточения в душных крытых повозках, ринувшись по поляне и среди берез врассыпную, за ними следом выбрались дамы, няньки и горничные.
Высокий, подтянутый мужчина с характерной военной выправкой и густыми усами оставил компанию своих друзей и направился навстречу супруге. Не смотря на обильную седину, властно захватившую голову, осы и бакенбарды графа, Игорь Арсеньевич выглядел лет на пятьдесят, хотя давно уже разменял седьмой десяток.