В Петербурге в первой половине 70-х годов не было ни одного большого и сложного уголовного дела, в розыск по которому Путилин не вложил бы своего труда.
- ...Мне же не раз наглядно пришлось ознакомиться с его удивительными способностями для исследования преступлений... в том числе и случай в январе позапрошлого года, - подытожил Оболенский. - Когда в Александро-Невской лавре было обнаружено убийство иеромонаха Иллариона… Поздно вечером, в тот же день, нам... то бишь на имя прокурора Санкт-Петербургского окружного суда господина Кони Анатолия Федоровича уж дали знать, что убийца арестован.
- Страсти какие вы рассказываете, Леонид Егорович, - томно вздохнула Анастасия, и покачала головой.
- Служба-с, - повел плечом Оболенский. - Впрочем, я не желал пугать вас к ночи, Анастасия Денисовна. Лишь хотел подчеркнуть на кого следует равняться в нашем деле и с кого стоит брать пример...
- Ради успехов в карьере, - с безобидной усмешкой закончила девушка начатую попутчиком фразу.
- Не без этого, - с улыбкой и учтивым наклоном головы к груди согласился Леонид Егорович. - Однако... как видите, мне было поручено возвращаться в Петербург одному, не дождавшись исхода расследования.
- Жалеете? - сочувственно вздохнула Анастасия.
- Отнюдь!.. Иначе бы я не встретился с вами, - признался Оболенский, но тут же смутился, зарделся легким румянцем и добавил. - Простите мне мою откровенность.
При этом молодой человек понизил голос до заговорщицкого полушепота и тайком взглянул на спящего пожилого мужчину по соседству. Хоть щечки девушки и вспыхнули румянцем, Анастасия кокетливо отмахнулась и дружелюбно улыбнулась собеседнику.
- Я не сержусь на вас, Леонид Егорович, - сказала она. - К тому же, вы тоже крайне симпатичны мне... иначе я бы не стала затевать с вами этой беседы.
- Сердечно благодарю, - учтиво кивнул в ответ Оболенский.
- Не стоит... Бросьте вы это.
- Да еще, признаюсь вам, Анастасия Денисовна, я и сам рад, что смог освободиться и сбежать из этой провинции обратно в Петербург, - хмыкнул Леонид Егорович. - За Иваном Дмитриевичем мне не поспеть, хотя опыта поднабраться от наблюдения за его работой - бесценно. Но вот прозябать в уездном городе, пусть даже в центре Курской губернии и за казенный счет, для меня отвратно и скучно.
- А мне нравятся такие уездные городочки, - влюбленно вздохнула Анастасия, пожав плечами и нежно, задумчиво улыбнувшись чему-то своему. - Конечно, не так многолюдно... ну что ж? Ведь не столица, а тем и хорошо.
Мимо собеседников прошел по какой-то своей служебной надобности старший проводник вверенного ему вагона, учтиво поклонившись не спящим пассажирам. Девушка одарила того приветливой, скромной улыбкой, а Оболенский лишь кротко кивнул в ответ.
- Но вот, что интересно... Вы сказали... Путилин? - переспросила девушка, едва старший проводник скрылся из виду, и можно было продолжить оставленный разговор. - Какой же должно быть важности это преступление, если сам Путилин прибыл исследовать убийство?
- Чрезвычайно важно! Дело на контроле у губернатора Курской губернии. Шутка ли, убить выстрелом из пистолета господина полицмейстера, - с напускной важностью уточнил Леонид Егорович. - Его Величество Государь Император Александр Николаевич и господин министр юстиции граф Пален Константин Иванович требовали от господина прокурора гарантий, что, как только убийца будет пойман, его вина будет признана присяжными без отлагательств.
- Без суда и следствия? - возмущенно фыркнула Анастасия.
- Дело-то государственной важности, - ответил Оболенский, но заметил недовольство девушки и попытался сменить направленность беседы. - А вы знаете Ивана Дмитриевича? Лично?
- Лично? Нет, что вы, Леонид Егорович, - усмехнулась Анастасия. - Но кто в Петербурге не знает господина Путилина? Вот и папенька не даст соврать, если бы не спал так крепко.
- В таком случае... Расследование этого преступления является делом чести господина Путилина, я полагаю, - подытожил Леонид Егорович. - Ведь Иван Дмитриевич родом из Нового Оскола. И он знал господина полицмейстера. Какая утрата обществу!