— С автоматом…
А сверху гремел, приближался голос:
— Э-эй, кто здесь?! Мы вас сейчас изрешетим, а потом поджарим и сожрём!
И ещё сразу несколько голосов — страшных, хриплых, и мужских и женских раздались сверху:
— Чего там разорались?!
— Кажись, к нам кто-то угодил! Ну, раз угодил — живым отсюда не выйдет…
Эрд кивнул на выломанную дверь лифта. За ней провисала чернота, но оба юноши знали, что на самом деле — там шахта.
— Туда что ли прыгать? — простонал Перо — глаза его округлились от ужаса.
— Это наш шанс спастись. Там должен быть тросс. За него хватайся.
— Может, нет там уже никакого тросса. Здесь же всё…
Эрд не дослушал своего друга. Ведь времени у них не оставалось. В любое мгновенье их могли заметить. Он сам первым прыгнул в черноту. Понимал, что раз здание разромлено, то и тросса там действительно могло не оказаться, и тогда он упадёт вниз, на какие-нибудь обломки, поломает кости, или шею свернёт.
И всё же он очень надеялся на то, что тросс окажется на месте, и выставил перед собой руки. Ему повезло — в этой черноте он не пролетел мимо тросса, а врезался в него, ударился лицом, расшиб в кровь губы, но и не заметил этого, намертво вцепился.
Очень хотелось окрикнуть своего друга, но он понимал, что любой звук может их выдать.
А Перо всё же решился — прыгнул. Он врезался в спину Эрда, со слепу вцепился в его шею, да так сильно, что едва не задушил. Впрочем, он быстро осознал свою ошибку, и сполз, тоже вцепился в тросс.
Шаги приближались, и вот остановились прямо напротив того места, где висели друзья. В проёме, на фоне тусклого багрового свечения увидели они две фигуру: одну массивную, накаченную, другую — щупленькую; но и у того и у другого имелись автоматы.
Массивный спросил у щуплого:
— Ну чего — никого не увидел?
— Не-а. А они, наверное, в шахту кинулись…
— Они же не самоубийцы.
— Может, он один был…
— Какая разница! Главное, что услыхал нас и от страха — туда рванул.
— Тогда б мы услыхали, как он шлёпнулся.
— Слышь, а что если это то… из подвала?
— Ты это чего, а?.. Ты меня так не не того… Я и так нервный, я вот тебя сейчас изрешечу…
— Но-но, разговорчики! Прежде чем ты на курок нажать успеешь, я в тебе пах отстрелю. Смотри-ка, куда мой автомат смотрит…
— Ты это, того — ты сам начал. Про подвал то зачем заговорил? Нет там ничего, ты понял!
Последнюю часть этой беседы Эрд и Перо уже не слышали. Дело в том, что всё это время они, цепляясь за тросс, спускались вниз.
И вот достигли дна шахты лифта. Отпустили тросс, отступили, вжались в стену. Так стояли, задрав головы, и ничего не видели, ничего не слышали. Они не решались включить фонарики.
От напряжения, от страха, сердца их бились очень часто, глаза были округлены. И всё казалось им, что из черноты тянется к ним нечто, и вот сейчас прикоснётся. Случись такое, и не смогли бы они сдержать вопля, который пронизал бы всё это здание.
Казалось им, что уже часы прошли, но на самом-то деле только пять минут минуло. И, наконец, Перо прошептал:
— Как думаешь, они ушли?
— Почему бы им и не постоять там у шахты? Это, кажется, не так сложно, — также шёпотом ответил Эрд.
— Тогда придётся ещё ждать, — вздохнул Перо.
Так, в мучительном ожидании, простояли ещё пять минут. Наконец Перо простонал:
— Всё, я так больше не могу. Включай фонарь.
— Подождём ещё…
— Нет. Я не могу больше. Пусть видят, пусть стреляют, мне начхать на них. Они ж люди, просто люди, хоть и скверные, конечно, людишки, а тут что-то запредельное. Что-то такое, от чего волосы встают дыбом. Неужели ты не чувствуешь?
— Кое что чувствую. И мне очень плохо… Ладно, всё включаю…
И Эрд нажал на кнопку фонаря (Перо выронил свой фонарь, когда прыгал в проём). Луч фонаря высветил дно шахты.
В первое мгновенье им казалось, что совершенно ничего необычного в этом месте нет. Один раз, ещё когда они были мальчишками, им даже довелось побывать в шахте другого лифта. Там они видели примерно такое же дно… примерно такое, да всё же не совсем такое.
Из пола слегка выступал бетонный люк. Причём юноши сразу отметили, что люк, также как, впрочем, и всё дно шахты было гораздо более древним, чем стены дома.
Перо шёпотом спросил:
— Как думаешь, что под этим люком?..
Эрд также, шёпотом ответил:
— Думаю, подвал… И мы сейчас проверим.
Он нагнулся над люком, провёл по нему ладонью, и тут же отдёрнул руку.
— Что? — прошипел Перо.
— Холодный… Очень холодный…
— Быть может, не будем открывать?.. Мы же не знаем, что там, в подвале…
— Не знаем, так узнаем. Быть может, именно из подвала нам и удастся выбраться, а путь наверх для нас закрыт. Там нас дожидаются.
— Быть может, и в подвале дожидаются…
— Не забывай: мы и шли сюда, чтобы найти нечто неведомое, мистическое, а не этих бандюков, на которых мы за последние месяцы нагляделись, и от одного вида которого меня уже тошнит.
— Я просто не думал, что будет так страшно.
— Ладно. Хватит болтать. Лучше помоги мне. Видишь, ручки здесь нет, так что придётся поддевать. Вот эта железка подойдёт…
Эрд вытащил из дыбившейся в углу груды мусора тонкую, длинную, но, судя по всему, твёрдую железку, и начал просовывать её в узкий зазор между краем люка и дном шахты.
Наконец, это ему удалось; вместе с Перо надавил на железку. Бетонный люк, как и следовало ожидать, оказался очень тяжёлым. Будь Эрд один, ему бы не удалось хотя бы приподнять его. Общими усилиями, рывками, они всё же подняли люк, затем, чувствуя, что не в силах его больше удерживать — ударили по люку ногами.
И вот люк с грохотом перевернулся, упал на дно шахты.
Сверху раздался возглас. Эрд сразу выключил фонарь, вместе с Перо, отскочил к стене шахты, вжался в неё.
Друзья стояли, тяжело дышали, и смотрели в черноту. Сверху снова прогремел грубый голос:
— Там точно кто-то есть!
— Так, может, ты и полезешь туда, проверишь?!
— Сам полезай!
— Я что — дурак?! Да я ни за какие ковришки туда не полезу, а что если там Это… из подвала?!
— А почему ты до сих пор эту дыру не закрыл?!
— Я не закрыл?! Вместе ведь досками тут всё закрыли, и где эти доски, кто их унёс?
И тут загремели выстрелы. Они казались особенно оглушительными, потому что громыхали в узком, замкнутом пространстве. Пули рекошетили от стен шахты, высекали искры, несколько мелких камешков с силой ударили по Эрду и Перо, вкровь их расцарапали.
Наконец, этот невыносимый грохот прекратился. В ушах у Эрда и Перо ещё звенело, но всё же они смогли разобрать донёсшиеся сверху голоса:
— Ты чего делаешь то?!
— Я стрелял!
— Я видел, что ты стрелял?! А зачем, болван ты такой?!
— Болван — ты. Если кто и прятался там, то я его подстрелил…
— Уговор же был — без особой надобности не стрелять. Законники так и шарят, так и высматривают, а мы здесь на нелегальном положении…
И ещё новые голоса примешались, загудели, переплетаясь — ругательные, злые. Бандиты выясняли отношения, даже грозили сбросить стрелявшего в шахту. Но, к счастью, до этого не дошло.
Вот наверху появились косые лучи фонариков, зашарили по стенам, но до самого низа так и не спустились, исчезли. Голоса бандитов отдалились, но не исчезли полностью…
Всё это время Эрд и Перо испытывали страх не перед бандитами, а перед тем неведомым, что они открыли. Из невидимого в темноте люка исходил холод, и ещё незнакомый запах. Они даже и представить не могли, что так пахнет, хотя за последние месяцы всякого нанюхались — и вони разлагающихся трупов, и испорченных продуктов, и гари, и ещё много-много чего.
Наконец, когда бандиты отошли от шахты, Эрд включил единственный оставшийся фонарик.
Нет — из открывшегося люка никто не вылез. Но чернело, источало холод отверстие, и казалось оком, которое внимательно разглядывало друзей…